Однако тестирование крови на малярию и СПИД я позорно провалил: убедил только-только вернувшегося из Конго молодого бура в большей надёжности лабораторного теста (я сам отвёз кровь в Полокване и по телефону сообщил интеллигентному буру отрицательный результат), а женщину с явными клиническими проявлениями СПИДa я направил в специализированный центр.
Ещё смешнее было с анализаторами мочи…
В офисе я нашёл три набора пластиковых палочек, элементарное погружение которых в мочу позволяет получить сведения о её химическом составе.
Самую дорогую выручалочку я освоил быстро – она говорила о pH мочи, наличии лейкоцитов, белка, жёлчных пигментов и чего-то-там-ещё, а также о концентрации сахара…
Имелась палочка подешевле – только для определения в моче сахара.
Самый большой конфуз произошёл у меня с палочкой для определения беременности. Женщина принесла мне ночной горшок с мочой на донышке. Я с умным видом распаковал пластиковый пакетик, извлёк магическую палочку и стал погружать её в мочу… Мне показалось, что мочи для омовения палочки до указанной на ней метки маловато. Я нажимом сгибаю палочки – пластиковая упругая палочка пружиной разгибается, и капли мочи попадают мне в лицо!!!
Я мужественно остаюсь невозмутимым и со словами:
– Сейчас посмотрим, есть ли у вас там бэби… – ухожу в другую комнату, где в первую очередь бросаюсь к умывальной раковине.
Однако, конфуз заключался не в моём крещении на частнопрактикующего врача мочой негритянки. Конфуз был в том, что я погружал в мочу совсём не тот конец палочки, фиолетовое пластиковое покрытие которого я принял за реагент…
Только на третьей женщине я сообразил, наконец, что для тестирования достаточно пару капель мочи поместить на противоположный конец волшебной палочки – моча побежит по промокательной бумажке и выкрасит вам две красные полосы (тест на беременность положительный) или одну полосу (тест отрицательный).
– Видите, мадам, эти две полосы? – с истинным изумлением воскликнул я – Это означает, что вы – беременны!
Науме невозмутимо переводит мои слова с английского на соту, и я пятым чувством улавливаю в её объяснении добавление:
– А если бы ты не была беременной, то высветилась бы только одна красная полоса… – подозреваю, что Науме понимала весь мой конфуз с предшествующими пациентками.
За целую неделю моих мытарств в роли частнопрактикующего GP я видел, пожалуй, только один заслуживающий интереса моих российских читателей случай.
Худощавая чернокожая женщина принесла своего трёхмесячного ребёночка, внешний вид которого свидетельствовал о тяжести его недуга.
– Что с вашим бэби?
– Болен. Сильно кашляет. Понос. Потеет.
Здесь у меня срабатывает подкорка/подсознание, где уложен весь мой опыт географической медицины: я едва-едва прошёлся пальцами и стетоскопом по маленькому тельцу, а затем обратился к маме с разрешением обследовать её. На шее у мамы – увеличенные лимфатические узлы. Я прошу:
– Разденьтесь до пояса.
На коже левой половины её грудной клетки от позвоночника к грудине по ходу рёбер шли келоидные рубцы. В одно мгновение хилый ребёночек, лимфаденопатия и худоба мамы дали мне ключ к разгадке не только рубцов на коже, но и ко всей трагедии этой семьи. У многих африканцев малейшее повреждение кожи способствует развитию келоида – в данном случае келоид развился на месте пузырьков герпеса – Herpes zoster (опоясывающий лишай). Опять-таки, в здешних условиях – Африка, особенно Южная Африка – у большинства больных с проявлениями такого герпеса вы найдёте положительную реакцию на ВИЧ/СПИД.
…Тут позвонил Маховский и сообщил:
– Слава, только что мне звонила миссис Ромотла и сказала, что русские доктора зарегистрированы в Медицинском Совете ЮАР. Ты сообщи им. Я сказал об этом профессору Молехе и попросил его написать «джоб-оффер». В пятницу я сам поеду в Преторию и отвезу в Медицинский Совет эти бумаги.
Я как-то даже очень вяло отреагировал – для настоящего возбуждения мне нужны бумаги в руках. И я оказался прав в своём скептицизме по поводу сообщения миссис Молото: когда Маховский прибыл за бумагами, то выяснилось, что комиссия в составе трёх ЮАРовских профессоров, в общем-то, регистрацию представленных мною русских докторов одобрила, но на всякий случай попросила одного профессора MEDUNSA, который обучался в СССР, просмотреть их бумаги. Сколько же займёт ещё этот этап???