Мне позвонила секретарь профессора Молехе (зам. декана факультета по нашему кампусу) и сказала:
– Доктор Рындин, мы вас приглашаем на интервью 1 октября 2003 года. Официальную бумагу приглашения я положу в ваш почтовый ящик.
Честно говоря, мне приятно. Даже если по какой-либо причине меня не пропустят на должность «Principal Specialist in Surgery» (по-русски это что-то типа «Ведущий специалист по хирургии»), поддержка чёрных профессоров служит признанием моих свершений в Африке, которой я отдал почти 18 лет своей профессиональной жизни.
Я не собираюсь поражать необычностью своих наблюдений «хирургов-от-Бога» и всяких других академиков-пердунов. Они, наверное, делают какие-то добрые дела в своей жизни и не зря хлеб едят, но я рассчитываю на интерес со стороны молодых людей.
Когда-то я мечтал о карьере земского врача – литературного героя России XIX века. И вот я стал им в некотором царстве-государстве за тридевять земель и морей, где меня как-то однажды окрестили «буш-хирургом», что по смыслу является африканским аналогом российского земского врача-хирурга. Пусть мои «письма» помогут студенту-медику России XXI века просто помечтать, ибо без мечты наша жизнь – сытая ли, голодная – пресна и омерзительна.
Да, я воспользовался для привлечения внимания к своим «письмам» и экзотичностью моего местопребывания, и «экзотичностью» моего материального благополучия. Но стержнем их является профессиональная работа всей моей жизни, что, наряду со всем другим, вполне может служить моим финальным отчётом перед Всевышним.
113. Одна неделя жизни «буш-хирурга»: понедельник
Зима в этом году показалась нам холодной – просто по общему количеству холодных дней. То ли мы совсем обафриканились, то ли просто старость, но мы даже поставили себе камин, который я за его цельнометаллическое устройство назвал «камин-типа-буржуйка».
На самом-то деле он симпатичной конструкции, надёжного изготовления и простой установки. Камин этот очень хорошо вписался в самую большую комнату нашего дома, которая днём служит мне приёмной для больных (крайне немногочисленных), вечером – гостиной (для ещё более редких гостей), а ранними-ранними утрами – «творческой мастерской», где я творю свои бесконечные «Письма обретшего Бога в Африке русского буш-хирурга» (Буш/ bush – это куст по-русски).
В нынешних местах леса-то настоящего нет – заросли кустарника вперемежку с полями и невысокими горами, что называется «буш-вельд». Ну, а «буш-хирург» это, ежели по-нашему, то вроде как деревенский хирург.
Уже десять лет я встаю в пять утра. Сначала это было связано с необходимостью готовиться к сдаче ЮАРовских экзаменов, а теперь вошло в привычку и стало даже необходимостью – я включаю компьютер и просматриваю свою электронную почту, которая идёт ко мне со всего мира.
Наступление собственной старости я заметил хотя бы потому, что время за чтением писем или написанием чего бы то ни было проходит очень быстро – не успел особо-то насладиться перепиской, а уже жена приходит сначала со своим «Доброе утро!», а потом «Пошли пить кофе и смотреть новости CNN».
В 6:45 приходит наша чёрная домоправительница Катрин, которая у нас мастер на все руки – моет пару тарелок и две-три чашки, трёт и пылесосит дом, загружает и опорожняет стиральную машину (она туда затаскивает любую вещь, которую я забываю в ванной или душевой комнате), гладит, собирает опавшие листья в саду и на газоне вдоль наружной стороны забора нашего участка. Сейчас она лишена возможности заниматься своим любимым занятием – поливкой газона и деревьев.
В 7:05 моя Татьяна уезжает в школу. Через 20 минут я отправляюсь пешком в госпиталь. За те 15 минут, которые я топаю по аллее цветущих джакаранд, меня постоянно приветствуют.
Приветствуют на местном языке соту:
– Тобела, доктор! – стоящие на углу чёрные безработные.
Приветствуют проезжающие на машинах коллеги.
Двумя бипами своего «Порше» здоровается самый богатый чёрный гинеколог Мабина.
Подниманием руки из высокого новейшего 4×4 «Мерседеса» – старейший хирург Кронье.
Поклоном головы за прямым допотопным стеклом полувекового коллекционного «Фольксвагена» – рентгенолог ван Зейл.
Проносящаяся на велосипеде Мелиса (активнейшая деятельница посещаемого нами католического храма) с улыбкой отрывает от руля руку для приветствия.