Я тут постоянно воюю за сохранность и уход за дорогими эндоскопическими приборами, но без существенного эффекта. Бардака тут много, но мы с кубинцем Роберто пришли к заключению: пусть они остаются такими же идиотами. Ведь если бы они были бы умными, мы никогда бы не нашли здесь работы.
Насладившись ощущением своей собственной важности перед студенческой аудиторией, даю наказ Томасу и Джону:
– Мы сегодня ответственные за приём ургентных больных. Звоните по любому поводу, если у вас появятся проблемы. При необходимости я прибуду в течение получаса.
115. Одна неделя жизни «буш-хирурга»: среда
Опять утром я заскакиваю за кубинцем Роберто Алваресом. Сегодня в машину залезает и его сын – Роберто Алварес-младший. Алваресы продали машину – нужно забросить сына в школу.
У Роберто в октябре заканчивается шестилетний срок его пребывания в ЮАР, коммунистические власти дали ему приказ готовится к возвращению на Кубу. Роберто хотел бы остаться в ЮАР, по законам которой любой иностранец после пяти лет законной работы в стране имеет право на получения разрешения на постоянное проживание. Однако коммунисты Фиделя Кастро требуют от правящей партии АНК Нельсона Манделы возвращения всех кубинцев на Кубу.
Можно подать в суд, что некоторые кубинцы не без успеха и делают. Но судебная тяжба – это время и деньги, чего у Роберто нет. Роберто решил бежать в Испанию, закон которой предоставляет политическое убежище любому кубинцу, вступившему на землю Испании.
В Испании кубинские врачи получают полную регистрацию Медицинским Советом страны с правом работы в государственных учреждениях врачом-неспециалистом, на регистрацию специалистом кубинцы должны сдавать экзамены. Однако право-то на трудоустройство есть, но саму работу найти очень и очень нелегко.
– Слава, я не буду врать – мне нравится ЮАР. У меня здесь любимая работа, отличный госпиталь, хороший заработок. Но, во-первых, моя жена не смогла вписаться сюда – она ненавидит эту страну и людей, хотя готова пожертвовать собой для семьи. Мне трудно это принять. Второе – я не готов к длительной борьбе с двумя правительствами, Кубы и ЮАР, за право работать здесь. Я поеду в Испанию.
Сегодня у нас опять операционный день. Игнасио оперирует лёгкое, а меня Роберто попросил помочь ему прооперировать больную раком нижней трети пищевода.
Я помылся и вошёл в операционную, когда Роберто единым абдоминоторакальным доступом слева обнажил нижнюю часть пищевода и желудок.
На ощупь пытаюсь определить границы опухоли и… не нахожу опухоли!
– Роберто, ты уверен, что мы оперируем именно ту больную? Я не нахожу опухоли…
– Слава, вот снимки – небольшая опухоль пищеводно-желудочного перехода. Вот протокол эзофагоскопии – плоская язва. Вот результат биопсии – эпидермоидный рак.
– Ты уверен?
– Уверен!
– Ну, хорошо – режем!
Я ставлю руки Роберто в положение, необходимое для резекции пищевода и наложения пищеводно-желудочного соустья с помощью сшивающих аппаратов.
(Забегая вперёд, скажу, что пришедший через две недели из лаборатории в Йоханнесбурге результат гистологического исследования удаленного пищеводно-желудочного комплекса показал – хроническая язва. Мы были в шоке. По моему настоянию Роберто звонил заведующему лабораторией, требовал консультации препарата старшим морфологом. После пересмотра рак они в препарате всё-таки подтвердили… А, может, просто «ради спасения чести мундира» подтвердили первое собственное заключение.)
116. Одна неделя жизни «буш-хирурга»: четверг
Сегодня у нас просто поликлинический приём. До приёма захожу в отделение интенсивной терапии посмотреть вчера оперированных торакальных больных. Это отделение у нас оснащено так, что большинство больниц Москвы может рыдать от зависти. Однако у нас там нет врачей – эти отделения находятся в руках медсестёр. Конечно, в чём-то они очень хорошо тренированы, но именно это «тренированы» отличает их от наших «обученных» сестёр. Тренировать можно собаку – действовать так-и-так в определённой обстановке, а вот обучить анализировать ситуацию можно только человека.
Двум накануне оперированным больным анестезиолог поставил для хорошего послеоперационного обезболивания перидуральный катетер. Смотрю – у обоих больных катетеры отсоединены.
– В чём дело, сестра? – спрашиваю «с заводом».
– Ночная сестра отрапортовала и запись сделала, что катетеры отсоединились.