Проблема с дистальной – режу и режу, и режу её до появления кровотечения из стенки кишки. Так дорезался аж до уровня баугиниевой заслонки… Спрашиваю Питера:
– Что делать?
Доктор Шуленберг советует накладывать илеотрансверзоанастомоз…
– Но ведь это резекция правой половины толстой кишки – дополнительная травма тяжёлому больному. Или вы предлагаете оставить её в виде полуметрового слепого мешка??? Да и кишок у него не так много осталось…
– Тогда илеостому.
– Из больного через эту стому вся жизнь вытечет.
И хотя из-за перитонита петли кишки отёчны, я иду на одно нарушение за другим. Во-первых, восстанавливаю целостность кишки – более того, вшиваю подвздошную кишку на месте, которое называется баугиниевой заслонкой. И делаю ещё более крамольную вещь – отсекаю аппендикс, через его культю ввожу самый толстый катетер Фолея, который провожу через баугиниеву заслонку за линию моего анастомоза. Мне нужно исключить какое-либо давление терминального отдела подвздошной кишки в области моего однорядного анастомоза (вайкрил 2–0, непрерывный шов).
(Спустя неделю я посетил больного – он готовится к выписке.)
118. Одна неделя жизни «буш-хирурга»: суббота
В половине девятого мне, что называется «кровь из носа», нужно быть за 60 км от Полокване – в Ханнесберге в доме польского врача Ричарда Горбашевича.
Ричард отправляется отдохнуть на неделю в Буэнос-Айрес (Как он обьяснил: «Из-за финансового краха в Аргентине туда и билеты на самолёте, и проживание в гостинце очень дёшевы».), и он попросил меня поработать пять дней за него в его частной практике. Деньги за эту работу он предлагает смехотворно малые (даже неприличные для моего здесь положения) – где-то рандов 500 (около 65 долларов) в день.
Однако, во-первых, я уже научился нагибаться за каждой копейкой, во-вторых, мне до крайности нужно знать во всех нюансах здешнее ведение дел частными врачами. Пенсии у меня нет, мне придется зарабатывать на хлеб до последнего издыхания.
Ричард – польский хирург. Он прибыл в эту страну во времена наибольшего благоприятствования – без всяких экзаменов получил регистрацию с правом работы только в государственных госпиталях, вскорости – разрешение на постоянное проживание, а ещё через пять лет – гражданство ЮАР.
Длительное время он тщетно пытался, в группе с другими гражданами ЮАР, получившими медицинские дипломы в странах Восточной Европы, добиться полной регистрации с правом частной практики.
После того, как я, сдав экзамены, получил полную регистрацию, я посоветовал ему:
– Ричард, такие вещи скопом не делают. Глупо судиться с законами страны. Садись сдавать экзамены. Ты – молодой, умный и образованный человек, прекрасный хирург с большим опытом – сдашь после 3–5 месяцев занятий. Выясни, кто принимает экзамены, попроси у этих профессоров разрешения поработать в их отделениях по три-четыре недели – освежить в памяти терапевтические знания. Сам себя там покажешь за это время. Ты мужик интеллигентного вида, компанейский, обходительный – ты им понравишься, а это уже половина успеха. Подействовали на Ричарда мои слова или что другое, но только он поступил по предложенному мною плану – с одного захода сдал экзамены за весь университетский курс и получил полную регистрацию с правом частной практики в роли General practitioner'a.
Уже через месяц после получения полной регистрации в Медицинском Совете ЮАР Ричард покинул наш госпиталь и стал работать «партнёром» с группой частных врачей, имеющих несколько кабинетов для приёма больных в различных местах в окрестностях Полокване. Но эти частные врачи платили Ричарду за довольно напряжённую работу столько же, сколько он имел в государственном госпитале. На его попытки возразить ему предлагали «либо заткнуться, либо уходить». Ричард был несколько разочарован таким началом желанной «частной практики».
Совершенно случайно ему подвергнулся GP, собирающийся покинуть ЮАР и переехать в Австралию. Этот GP продавал свою практику с двумя офисами – один в посёлке Ханнесберге с белым населением, среди которого много преподавателей местного университета, другой – в чёрном тауншипе в 40 км от Ханнесберга. Помимо упомянутых двух офисов, у GP в 5 км от Ханнесберга был великолепный трёхэтажный дом в сосновом лесу на склоне горы, а чуть ниже дома – дамба, перекрывающая горную речушку с образованием небольшого водохранилища. За всё про всё – 1 200 000 рандов.