Появляется доктор Родригес:
– Рындин, что за спешка? Больной назначен на завтра на ультразвуковое исследование.
– Жозеф, всё правильно, но только больной не доживет до завтра – он вот-вот помрёт. Ты мне просто покажи степень гидронефроза и помоги выбрать правильное направление для введения катетера в почки, чтобы спустить мочу. Может мы его спасём на несколько недель.
– Давай больного, Рындин.
В ожидании больного звоню урологу Монаре и объясняю ему ситуацию:
– Ричард, я хочу попытаться попасть в почечные лоханки иглой из набора для пункции подключичной вены и ввести туда по проводнику катетер. Одобряешь мои действия?
Ричард одобрил мой план.
В УЗИ-лабораторию завозят на каталке больного – он уже агонизирует. Тут уже ловить нечего.
– Жозеф, взгляни почки. Хоть подтверждение диагноза получим.
Добавляю дежурному интерну:
– Всё это должно быть сделано ещё вчера.
– Ну, коллега, держись – меня вызывай только в крайнем случае. Я за последние пять дней третий день на дежурстве.
День прошёл, в общем-то, спокойно. Удалил один аппендикс по поводу кисты.
– Господи, как же я устал! – шепчу я, не раздеваясь падая на диван с надеждой успеть поспать до того, как мне позвонят из госпиталя.
В 3:00 утра звонок из Манквенга:
– Доктор, прибыл больной из отдалённого госпиталя с огнестрельным ранением в надлобковой области – ранение получено 8 часов назад, больной стабильный и не выглядит анемичным. У другого больного – нож в передней стенке грудной клетки справа. Нож застрял так, что я не могу его сдвинуть.
– Доктор Магвея, я получил известия об этих больных часов шесть назад. Их так долго не было, что я, честно говоря, надеялся, что они уже умерли, – я задумался над мыслями, каким бы образом мне отложить начало операции поближе к утру.
– Возьми у них кровь – проверь гемоглобин, электролиты. Закажи кровь для операции. Парню с ножом в груди закажи три пакета крови – он может закровить во время операции. Не трогай этот нож без меня. Позови анестезиолога посмотреть больных. Он должен обязательно посмотреть больных – я не хочу никаких отмен операции на столе операционной. Закажи первую операцию на 6 часов. Согласуй план работы с анестезиологом и гинекологами так, чтобы никакие кесаревы сечения не могли изменить наши планы. Когда всё будет готово и первый больной – парень с огнестрельным ранением – прибудет в операционную, звони мне – через полчаса после твоего звонка я буду в операционной.
– Я просто чертовски устал… – успокоил я себя извинительно и мгновенно провалился в сон.
Мне удалось поспать 1,5 часа, после чего мой «солдатский будильник», работающий на инстинкте самосохранения, поднял меня в 4:30. Минут сорок ушло на моё полное пробуждение с горячим душем, крепким чаем и даже новостями CNN. Наконец, я окончательно проснулся и выехал за ворота.
Я очень люблю этот момент – быстрое движение на мягко идущей машине при восходящем солнце в сторону освобождающихся от утреннего тумана отрогов горной гряды Драгенсберг («Стан дракона»)…
С большим трудом мне необъяснимым образом удалось оформить приглашение-с-покупкой-билетов двум профессорам – одному из Сибири, другому с Украины. Сейчас они делятся своими африканскими впечатлениями с виртуальной аудиторией из 200 русскоговорящих хирургов. Приятно принести хоть пару недель удовольствия тяжело работающим коллегам по ножу…
В их записках есть неточности, проистекающие, во-первых, из физиологической трудности восприятия африканского пейзажа европейскими глазами, привыкшими к обилию зелени и воды. То, что украинец назвал «пустыней», – бушвельд, луга, поросшие кустарником, в сухой период. Так и украинские ковыльные степи поздней осенью можно зачислить в пустыню. Нет, уже по весне бушвельд покроется яркими цветами, а после первых же дождей поднимутся высокие травы, и зонтичные акации обновят свой блекло-зелёный наряд на прямо-таки изумрудные одеяния…
…Проскакиваю селение со смешным названием Nobody (Никто) и через минуту въезжаю в таун-шип Манквенг. Сибирский профессор совершенно справедливо заметил обилие строений из досок-жести-картона. Действительно, в ЮАР (да и по всей Африке) встречаются целые поселения из таких сооружений, но это «шак-лэнды» – нелегальные поселения чёрных по окраинам больших городов. Манквенг – старое поселение коренных жителей этих мест, южных соту. И в Манквенге картонно-жестяные клетушки – временные строения на земельных участках, не так давно распределённых между нуждающимися в жилье.
Примерно такие же клетушки возводили и советские люди, получив дачные участки. Если приглядеться пристальнее, то можно увидеть между клетушками новые дома солидного размера из цементных блоков, а то и из дорогого кирпича… Так или иначе, а кубинец Роберто сказал, что многие жители Кубы были бы рады получить такие дома.