Гемоглобин больного 1,2 – я видел такое только раз в жизни в Луанде у чёрной русскоговорящей медсестры (обескровливающее кровотечение было связано с внематочной беременностью). Я тогда спас эту женщину аутотрансфузией – переливанием ей её собственной крови.
Буравлю дырку в животе троакаром для надлобковой катетеризации мочевого пузыря… Сестра в панике:
– А вы не проткнёте кишку?
– Могу проткнуть… У вас есть какие-то мысли?
– Нет… Я просто боюсь…
– Если боишься и мыслей нет – иди домой…
Фокус с катетером не получился – его забивают кровяные тромбы (а, может, там, в животе, полно дерьма?).
Открываю живот и черпаю в таз кровь:
– Цедите и лейте в вену.
– А можно? – с недоверием спрашивает анестезиолог.
– У вас есть другое предложение??? Нет? Тогда молчите и лейте.
Более 3000 мл (3 литра!!!) крови в животе.
Повреждения кишки нет, печень и селезёнка не разбиты. Кровотечение из тазовых вен, к которым сейчас не добраться – больной помрёт много раньше. Тампонирую малый таз четырьмя огромными салфетками и туго зашиваю живот. Последние кожные скобки – на этом этапе больной умирает…
– Может сердце помассировать… – растерянно предлагает один из анестезиологов.
Реанимировать больного анестезиологи собрались интернациональной группой числом четыре – чёрный молодой парень Могашуа, набожный мусульманин пакистанец Шейх, плохо играющий в нарды любитель кофе с коньяком иранец Саид Резаи (иранская революция его миновала), поляк с русскими именем и фамилией Володя Жаров – донимающий меня стихами про «одинокий парус, белеющий в голубом тумане моря».
Такое содружество понятно, так как смерть больного на операционном столе считается здесь анестезиологической смертью.
– Коллеги, эта смерть не ваша – у парня кровяное русло пустое, там нет субстрата для работы сердца.
Поляк Жаров разводит руками и заключает по-русски:
– «Кто виноват?» и «Что делать?» – жиды и поляки угробили больного…
Следующим утром докладываю на утренней конференции:
– Больной поступил с большой кровопотерей… мы проволынились с обследованием почти 3 часа. Остановить кровотечение традиционным тугим простынным стягиванием раскрытого книгой переломанного таза не удалось. Крови было всего 4 пакета – 1200 мл. Парень весь «вытек».
– Его не надо было оперировать… – замечает Монсон.
Засылаю случай в Russian Surginet для обсуждения. Александр Челноков, очень опытный травматолог из России, пишет:
– Остановить кровотечение могло только наложение специальных клипс для стягивания таза и переливание крови – у вас этих клипс не было, а крови было мало. Эти больные умирают и в специализированных центрах.
Потом добавляет монсоновское:
– Не надо было оперировать…
Спрашиваю его:
– А как знать, что в животе при 3 литрах крови нет разрыва печени, селезёнки, кишки?
– Это уже забота абдоминального хирурга, – ехидно со знаком смайлика отвечает Александр.
– Ты прав, Саша… Но теперь я могу спокойно спать, зная, что больной умер не от пропущенного мной разрыва органа в животе.
На что Александр мне тут же вставляет анекдот:
– Отчего умер ваш приятель?
– От гриппа.
– Ну, это не страшно…
– Да, Саша, в этом цинизм нашей каждодневной жизни, а реальный образ российского доктора отличен от сладенького пуританского лика русского врача в произведениях русских классиков.
Из приведённого захватывающего сюжета очевидно, что рассказать о жизни хирурга вне контекста его ежеминутных проблем, профессиональных и других контактов просто невозможно. Тем более невозможно правильно понять и судить его поступки, результаты его работы.
Представители самой древней профессии любят словесной хлесткости ради в чём-то оплошавших хирургов окрестить (ещё до суда!!!) не иначе как «УБИЙЦЫ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ».
Разбиванием морд или простыми объяснениями тут дела не решишь: на своей расквашенной физиономии иной писака такие себе бабки заработает – диву даёшься! – а по части словоблудия нам просто с ними никогда не сравниться… Мне представляется, что решение проблемы – только в просвещении тёмного российского народа и журналистов – не все же они негодяи при ближайшем рассмотрении, кто-то, возможно, и совесть имеет…
О чём просвещать-то? Ну, вот, например, нужно рассказать почтеннейшей российской публике про хирургию (современную и российскую), про цены на здоровье (реальные и на российском рынке), про мерки и меры, которыми великий российский народ оценивает труд и «преступления» своих врачей и отвешивает наказания проштрафимся докторам, судорожно пытающимся спасти сограждан – закурившихся-спившихся-занюхавшихся-«заторчавшихся» (что они там ещё над собой делают?), засравших донельзя земли, леса и воды своей прекрасной страны, разворовавших её достояние и прошляпивших щедро отпущенные им Богом природные ресурсы…