Сейчас доктор Нчия – неплохой анестезиолог: она никогда не отказывает мне в анестезиологическом обеспечении экстренных больных, это большое достижение в местных условиях.
125. Утопление на столе: лучшее – враг хорошего
Заведующий кафедрой хирургии университета Аугустиньо Нето профессор Фернандо Октавио имел интерес к торакальной хирургии. Он заказал себе в помощь торакального хирурга из Москвы. Меня послали не потому, что я был такой крутой торакальный хирург. Возможно, что совсем наоборот – дерьмовый хирург. Просто кадровику МЗ СССР позвонили «откуда надо» и сказали: «Возьмите этого доктора»!
В университетский госпиталь Америко Боавида поступил чудесный чёрный мальчишка лет 6–7 с аспирированным в бронх нижней доли правого лёгкого винтом – это определялось на рентгенограмме. При бронхоскопии через узкую трубку детского эндоскопа не удалось даже ухватить щипцами плотно и давно сидящий полукруглой шляпкой вверх винт – при агрессивных действиях можно было просто порвать бронх. Решили мальчика оперировать – открыть грудную клетку, выделить бронх, открыть его и удалить винт.
Операция шла довольно успешно. Хотя ребёнок был интубирован однопросветной трахеальной трубкой, и все манипуляции с бронхом выполнялись при постоянно раздуваемом лёгком, мы успешно выделили стенку бронха, сделали небольшой поперечный разрез и вытащили винт. Всё – можно было наложить три-четыре шва на стенку бронха и уходить из плевральной полости.
Но хирургу (профессору Ф. Октавио) захотелось сделать нечто лучшее:
– Нижняя доля лёгкого была долгое время в ателектазированном (спавшемся) состоянии. Нужно хорошо промыть сегментарные ветви доли – иначе лёгкое не расправится…
Я был уверен, что я правильно исполнил свою роль хирурга-консультанта:
– Профессор, правая и левая часть бронхиального дерева не разделены… При промывании мы не сможем отсосать всю воду, и часть её неизбежно попадёт в левое лёгкое – мы убьём больного… утопим его…
С португальским у меня в ту пору было не очень, и даже эмоциональная окраска не помогла довести до сведения хирурга моё предостережение.
– Calma, calma, Doctor Slava… Aspira! («Спокойно, спокойно, д-р Слава… Отсасывайте!»)
Октавио стал интенсивно заливать воду из 20-граммового шприца в открытый бронх.
Я из всех сил пытался отсосать максимум воды из бронха, но Фернандо старался направить как можно более сильную струю в бронх – я не успевал за ним.
Наркоз давал старый добродушный югослав, которого я попросил со слабой надеждой:
– Доктор, вы тоже отсасывайте воду через эндотрахеальную трубку.
Югослав говорил по-португальски не лучше меня, а понимал совсем плохо. К тому же оказалось, что в операционной работает всего один отсос – и для нужд хирурга, и для нужд анестезиолога. Для блока левого лёгкого ребёнка не требовалось много жидкости – катастрофа развилась в считанные секунды. И вот уже не врубившийся в ситуацию югослав забился в истерике над пациентом:
– Отсос, отсос, отсос…!
В считанные секунды сердце ребёнка остановилось – никакие наши последующие мероприятия успеха не имели…
Профессор Фернардо Октавио сокрушенно пожал плечами:
– Жаль…
126. Хирурги и другие убийцы в белах халатах: хирурги и гинекологи
Профессиональные дороги абдоминальных хирургов чаще всего пересекаются с гинекологами: у женщины любая боль в низу живота может оказаться заболеванием матки или её придатков. Оперируя свои первые аппендициты, я нередко наталкивался на тазовый перитонит, связанный с инфицированием женских гениталий.
В моем хирургическом опыте работы в 1982 году в Луанде было много поучительного и забавного при столкновении с гинекологическими пациентками.
К разряду поучительного следует отнести расхождение в оперативной тактике хирургов и гинекологов при пиосальпингсе – скоплении гноя внутри маточной трубы. При такой интраоперационной находке решение хирургов простое – удаление придатка матки, то есть трубы с прилегающим яичником. Ангольские гинекологи считали такую тактику преступной – они предлагали не только сохранение яичника на стороне поражения, но и самой маточной трубы. Возможно, что в рафинированных условиях Европы или США книжная тактика гинекологов оправдана, но в тех условиях разорённой войной Анголы (да и за истекшие 20 лет Ангола не изменилась в лучшую сторону) для нищих женщин тактика российских и кубинских хирургов обеспечивала им быстрое выздоровление, а предложение гинекологов обрекало их на хроническое течение воспаления придатков и сомнительную эффективность сохранённой маточной трубы. Не следует забывать, что сексуальные партнёры этих женщин не мучались вопросом «а хочет ли моя голодная подруга иметь ребёнка?»