Боря со спокойной медлительностью:
– Михаил Иваныч, я – не еврей, я – хазарин.
Миша:
– Парни, всё! С этого момента зовем Борю половецким хазарином!
Да-а-а… Свистят пули…
Помимо истории с Джеком, подстреленным в своём доме, прорезался ещё один «недострелённый».
Наша бухгалтер, славная женщина, добровольно взявшаяся за обучение моей жены своему хитрому делу, привела ко мне своего мужа… Этот пожилой, но высокий и крепкий бур оказался свидетелем ситуации, в которой кассир большого торгового центра несла сумку с деньгами со своего места в будку супервайзера, и, в окружении сотен покупателей, подверглась атаке грабителя. Упомянутый выше бур схватил нападавшего за ворот и поверг его наземь. Раздалось «банг-банг», и бур упал на землю с двумя пулями в бедре…
– Миньер, поздравляю – ваши раны не опасны! Но глупость вашего поступка очевидна: деньги застрахованы, а если и нет – это проблемы менеджера, допустивший такую рискованную ситуацию. Я подвергался атаке четырёх бандитов в субботу при стечении тысяч народу. В вашей стране нет культуры немедленного пресечения преступности. В Свазиленде за такую ситуацию нападавшего могли бы на месте линчевать – облить бензином и поджечь.
Встречаю в кабинете Светланы – терапевта из Черногории, кубинского врача, и из чистой вежливости спрашиваю его: – Есть новости от Роберто из Испании? (Роберто – работавший со мной ранее молодой хирург, решивший не возвращаться на Кубу). – Не совсем хорошие – он серьёзно болен.
Мы были довольно дружны с Роберто – я беру у кубинца номер телефона Роберто, и тут же набираю его на мобильнике:
– Роберто! Как дела, старик?
– Слава, у меня рак щитовидной железы. Но сейчас, после лечения – I am fine!… I am fine…
А по тембру голоса я чувствую, что он вовсе не так уж «файн»…
Н-да-а-а… Они свистят, эти пули… А то бомбы падают – и кажется, что они всё ближе и ближе…
Да, сегодня упал товарищ мой… А завтра?
Но с этим жить нельзя, нужно просто работать…
56. Практика – жестокий учитель: сначала испытывает, а потом учит
Тут профессор М.Л. Пупышев привёз мне ошеломляющую новость с последней юаровской конференции «Противоречия в хирургии»:
– Ты знаешь, там было заявлено, что закон обязывает врача донести на своего коллегу, допустившего какую-либо оплошность!
Опыт работы в виртуальной конференции русскоязычных хирургов показал, что весьма часто послеоперационное осложнение, представленное вниманию коллег каким-нибудь любящим своё дело хирургом в целях получения совета, рассматривается членами конференции с хамско-агрессивных позиций типа: «Да тебе за такую операцию руки поотрубать! Арестовать-судить! Яйцы поотрывать!»
Одним словом, происходит всё то, что можно наблюдать на клинико-анатомических конференциях в больницах по всей Руси – творится не клинико-практический разбор интересного и поучительного случая, а худшего образца административный аудит – расследование причин случившегося с непременным наказанием виновных. Ну, а поскольку оказаться в роли виновного при такой разборке никто не хочет, то каждый стремится внести свою лепту в закидывании камнями подозреваемого: «Прикончить его – и дело с концом!»
Не следует удивляться – таковы особенности человеческой – и других млекопитающих – психики. Примерно с такой же агрессией реагируют на незадачливого сверстника в собачьих и человечьих детских коллективах – кусают и бьют слабого-рыжего-ещё-какого-нибудь-не-с-нашего-двора. Иногда грызут-рвут-на-части и просто по рыку вожака стаи или какого ни то академика…
И хотя формально клинико-анатомические конференции были установлены в целях обучения врачей, они давным-давно превратились в орудие устрашения (а то и расправы) больничной администрации с подвластными ей врачами.
Я всегда не только любил посудачить с друзьями о причине своих ляпсусов, но и не боялся выходить по требованию администрации с разбором печальных исходов своих операций на клинико-анатомические конференции. Там меня драли, но я пытался сопротивляться, чем вызывал удивление своих приятелей: «Ты с ума сошёл! При таких разборках нужно молчать-кланяться-и-благодарить – быстрее отделаешься!»
Неудивительно, что при моей «любви» к упомянутым разборам, я живо заинтересовался книгой калифорнийского преподавателя хирургии Лео Гордона «Gordon’s Guide to the Surgical Morbidity and Mortality Conference» (M&M meetings или просто – M&M), а после прочтения даже предложил членам Русского Суржинета перевести и опубликовать её для русских врачей. Книгу практически всю перевели, но мне не удалось договориться с издателем о получении бесплатного права на издание книги в России – дело заглохло.