Тух! Тух! Тух!
В его атаках не было той «силы», которая могла бы их убить. Сейчас он сосредоточился на массовости стрел и ждал, пока Михаил не сделает то, что от него требуется.
И тот не подвёл. Он был опытным воином, и как только спрыгнул с паука, встал перед всеми. В его руке материализовался огромный щит. Толстый, как железная дверь.
Щит был настолько тяжёлым, что когда коснулся земли, по ней пошли трещины. Но главное, что Михаил активировал свой навык, и от щита во все стороны материализовался купольный барьер.
«Ого…»
Я осмотрелся. Купол был полупрозрачным, его стенки отдавали голубым цветом.
Когда арахниды подошли ближе, они столкнулись с барьером. Пытались его прокусить, пробить когтями, но ничего не получалось. Когти просто скользили по поверхности, не пропуская их внутрь.
Арахниды окружили нас, но войти не могли. Тогда я посмотрел на Михаила и подумал:
«Неужели он настолько силён?»
Настоящая сила же барьера была в другом. Он выпускал атаки наружу, но не пропускал никого внутрь. То есть Рома теперь мог спокойно сосредоточиться на стрельбе, стрелял одиночными стрелами.
Они были в разы смертоноснее, но требовали больше времени. Иногда он задерживал тетиву до десяти секунд. Стрела в тот момент будто заряжалась энергией. Быстро выстрелив, она пронзала панцирь арахнида.
КРРРРР!
Тот взревел, но тоже не упал. Твари были на редкость живучие. К счастью, Лира скомандовала паукам:
– Идите!
Пауки нашли слабое место в окружении арахнидов и выбежали наружу из барьера. Стоит отдать должное Лире, она не послала их на смерть.
Девушка очень ценила своих пауков. И как бы странно не звучала, но она ими не сражалась. Так как пауки не жалеют себя в бою и получают множество ран, особенно когда противник равен по силе.
Их задача была просто бежать по прямой, забирая на себя часть арахнидов. Когда они выбежали и побежали, за ними действительно увязались семь арахнидов.
Стало сразу легче.
Но сражался не только Рома, а вся команда. Особенно впечатляла Ермиона. В её руках появились два кинжала, острых, как клыки: один длинный, другой короткий.
А в какой-то момент она просто исчезла. Когда выходила из барьера, была видна лишь рябь её силуэта.
Больше её никто не видел: ни наша команда, ни арахниды. Её движения можно было отследить только по наносимым ударам: отлетали конечности тварей, они ревели и падали, не понимая, что за невидимый враг их атакует.
Но арахнид без конечностей уже не представлял угрозы. Она проходила по полю боя слева направо вокруг купола, и можно было видеть, как ноги арахнидов просто отсекались и падали.
Я смотрел на это и думал:
«Страшно?»
«Очень страшно!»
Невидимый разбойник практически в одиночку перекашивал арахнидов. Вот от кого, а от Ермионы я этого точно не ожидал.
«Почему?!»
«Потому что она выглядела как обычная девчонка... Мухи не обидит...»
Когда большая часть арахнидов была либо мертва, либо обездвижена, Лира приказала паукам:
– Обратно!
Пауки, всё это время бегавшие кругами от арахнидов, вернулись. Они не могли пройти сквозь барьер, но внимание противников вновь переключилось на купол.
Битва продолжалась. В целом она не была долгой. Только благодаря их слаженности они работали отлично.
Барьер, дальние атаки, приманка, ближний бой – всё функционировало как часы, что позволило выиграть против превосходящего противника.
Я сражался с муравьями в туннелях и знал, насколько эти твари сильные, живучие, а главное прочные. Всего арахнидов было тридцать шесть, и команда из четырёх человек с ними справилась.
Причём справилась так филигранно и без потерь. Это действительно требует большого опыта.
Я был рад, что остался и посмотрел на их битву. По крайней мере убедился, что эта команда именно то, что мне нужно.
Но у Ромы было другое мнение:
– Почему ты не слушаешься приказов?
– А что?
– Мы договорились с тобой ещё в цитадели: если возникает битва, ты сразу же исчезаешь. Так?
– ...
– Тогда зачем ты споришь со мной во время битвы? А что, если бы барьер «старика», – так он называл Михаила, – прорвало? Думаешь, успел бы спрятаться?
Рома был зол, но битва почти закончилась. Пока он меня отчитывал, Михаил снял барьер, убрал щит и достал топор, которым начал крошить головы тем, кто остался жив.
Методично подходил и ударял:
БАХ!