Вдалеке метался ядовитый паук. Огромная тварь с чёрно-зелёным панцирем, на котором имелась дыра (работа Третьего), из которой и вытекала какая-то зелёная жидкость.
Из-за этого паук пребывал в ярости, явно разыскивая Третьего. Ему сильно не понравилось, что какой-то наглец посмел воткнуть копьё ему в брюшко.
Ещё больше его вывело из себя то, что Третий исчез. Просто пропал. А так как умом паук не блистал, он сходил с ума: размахивал лапами, поднимал клочья земли, будто пытаясь докопаться до него. Всё это напоминало приступ белой горячки.
– И что с ним делать?
Конечно, можно было просто уйти. Всегда есть выбор: сражаться или нет. Вот только, как уже было сказано, второй ранг трудно найти рядом с цитаделью.
А ведь он на вес золота. И хитин прочнее и острее, и яд ценен. По сути, паук одновременно ходячая проблема и сокровищница.
– Нужно бить, – заключил я.
И как только мои слова были сказаны, паук нас заметил. Мы были далеко, где-то в двух или трёх сотнях метров, и он не обращал на нас внимания.
А сейчас вдруг остановился и как будто присмотрелся. Наши глаза встретились с его чёрными безднами. Они смотрели на нас, мы на него. И в этот миг я видел, как в его взгляде мелькнуло узнавание.
Он понял по доспехам, что это мы. И завыл так, что пытался призвать себе на помощь всю орду, находящуюся в округе, по крайней мере.
Я же усмехнулся:
– Тебе это не поможет!
А затем отдал мысленный приказ остальным:
– Оставайтесь на месте! Сражаться буду я.
– А мы?
– Группа поддержки!
Возражений не было. Все прекрасно знали, что я сильнее других. Во мне сошлись три «сущности» особого ранга: Копьё, Доспех и Регенерация.
Обычно гриб я прячу. Он, мягко говоря, не подходит под моё представление о красоте. Но сейчас… мы здесь одни, все свои. Можно и не стесняться.
Я «активировал» гриб. Чтобы он работал, его нужно вынести наружу. На голове сразу развернулась огромная шляпка мухомора.
Не хлипкая и мягкая, как в природе, а бронированная, словно созданная из сплава хитина и стали. Результат объединения Мухомора М25 и Берёзового Корья.
Шляпка зашевелилась, словно оживая, и начала втягивать ману из воздуха с жадностью пылесоса. Не хватало только его звука, так как делала это практически бесшумно, с лёгким звуком всасывания.
Перед глазами возникло системное сообщение:
[+10 выносливость.]
Тут нужно отметить, что на моём уровне развития я мог выбрать: выносливость или интеллект.
После этого выскочило другое сообщение:
[Внимание, временный навык активирован: Регенерация.]
Вот оно!
Вообще, с этим навыком есть некая странность. Навык не мой, но воздействует на меня.
Обычная выносливость плюс десять не даёт мгновенной регенерации, хотя и явно в разы повышает её.
То есть те, кто качает регенерацию, – явно живучие «монстры». Но ещё возникает дополнительный навык от мицелия в теле. Вот он буквально возводит способность мухомора в абсолют.
Топ. Топ.
Я резко рванул вперёд. Несмотря на мою скорость, копьё всё равно опередило меня. Оно вытянулось словно живая стрела и выглядело почти незаметно.
Вшух!
Копьё быстро преодолело разделяющее нас расстояние и летело прямо в глаз паука. То ли потому, что атака была слишком очевидной, то ли по какой-то другой причине, но паук на полной скорости отпрыгнул влево.
Бух!
Едва лапы коснулись земли, как копьё последовало за ним. Наконечник внезапно повернулся в воздухе и устремился за жертвой. Каким бы быстрым ни был паук, он атаковал слишком прямолинейно.
А я – противник опасный, и, если быть честным, от меня вообще лучше держаться подальше. Что собственно и понял паук, когда раздался влажный хруст.
Шмяк!
Одно из глазных яблок лопнуло, выплеснув вязкую жидкость. Паук взвыл, шипение слилось с низким глухим рокотом.
Из его тела начали словно потоком вытекать зелёные капли яда, покрывая его. Ещё одна защитная реакция. Паук был буквально ходячим баком с ядом.
Я не дал ему времени отойти от шока. Как-никак паук явно недоумевал: «Как червяк смеет сопротивляться?» Но я не только смел, но и делал это красиво и точно.
Шмяк! Шмяк! Шмяк!
Наконечник копья поработал над головой паука восемью точными разрезами, полностью лишив его зрения. По крайней мере, теперь он не мог меня видеть. Что уже хорошо.