— Да, господин.
После чего Виктор с тридцатью людьми покинул пещеру, направляясь к горящей хижине. Он не боялся встретить там опасность — наоборот, думал:
«Найду себе ещё жертв…»
Сороковой.
Я сидел на каменном полу, полностью поглощённый своим «дневником». Ручка скрипела по бумаге, а звуки битвы в соседнем зале отошли на второй план.
«День четырнадцатый…»
«Снова те же монстры, те же коридоры. Это однообразие выводит меня из себя. Иногда просто хочется поменяться с каким-нибудь клоном, чтобы тот занял моё место…»
«Конечно, не всё так плохо. Иногда попадается зомби второго или третьего уровня. Но я всё равно сижу в стороне, битва иногда длится часами. А в итоге?»
«Ресурсов катастрофически мало. Один-два кристалла, если повезёт.»
Я поставил точку и задумался. В начале было лучше. Тогда я ещё верил, что каждый поворот ведёт в уникальное место, полное сокровищ и загадок.
А что оказалось? Скукота.
Поэтому и начал вести дневник, чтобы хоть как-то скоротать время:
«Когда заканчивается битва, ко мне всегда подходит Паша и говорит: „Идём!“»
Едва я закрыл кавычку, сбоку послышались шаги.
А вот и он!
Поднял взгляд. Действительно, алхимик приближался ко мне, стряхивая пыль с мантии.
— Чего сидишь⁈ — Паша нахмурился.
— А что?
— Идём давай!
Я хмыкнул. Реальность немного отличалась в деталях от дневника, но суть угадал точно.
Мы вышли в очередной зал. Здесь было довольно жарко, но на этом, собственно, всё. Такой же зал, как сотни до этого.
После стандартного обыска Паша поднял с пола единственный огненный кристалл. Награда была скудной, но я всё равно хмыкнул, записал в тетрадь и сказал:
— Отличная работа!
На удивление, со мной не согласился Лев — компаньон Уин. Первые дни он ещё стеснялся высказывать своё мнение, но чем больше мы сближались, тем сильнее воин раскрывал свой характер. И тот явно не был паинькой.
— Это что, шутка?
— Нет.
— В смысле, нет? Где весь лут? Мы так и будем собирать по одному камню? Время уходит, а мы топчемся на месте!
У него были претензии не к самой аномалии, а к выбранной нами стратегии. К примеру, нам несколько раз попадалась возможность спуститься ниже, на минус второй этаж, где награды соответственно больше.
Поэтому он говорил будто бы сам с собой, но все его слышали. У всех были уши и не было проблем со слухом.
— Где осколки профессий⁈ Где обещанные плюс два к силе⁈
Уин поняла, что это камень в её огород:
— Это не здесь. Нужно спускаться на второй этаж, там есть секрет.
У Льва не нашлось слов. А потом его прорвало по-настоящему. Он резко развернулся к Роме:
— Мы здесь из-за тебя!
— …
— Из одного коридора в другой, только ради твоей…
Непонятно, как Лев хотел назвать Лиру. То ли женой, то ли девушкой — мне же показалось по его лицу, что ни то, ни другое.
— Очнись! Она одна здесь не выживет!
— …
Рома долго молчал. Вообще этот светловолосый лучник с каждым днём терял силы и веру. Он плохо ел, плохо спал, не находил себе места. И его лидерские позиции сильно пошатнулись.
Возможно, по этой причине Лев был таким дерзким. Чувствовал слабость и, быть может, даже пытался стать лидером. В нашей небольшой команде страсти кипели ещё те.
Но, к счастью, был Михаил, который всегда знал, что сказать:
— Заткнись, щенок! Делай то, что тебе говорят, или вали!
— …
Тогда уже у Льва закончились слова, поскольку более грубого человека он не встречал. А ведь силы у них были равны — возможно, у старика их было даже больше.
Пока они спорили, я сосредоточился на пятне на стене. Оно было в тени, но всё равно выделялось.
Выглядело так: кто-то на обычную стену нанёс влажную грязь толстым слоем, и теперь она засохла.
Я посмотрел в эту сторону, и Паша заметил мой взгляд:
— Так ты заметил?
— Да. Это сложно не заметить.
Но странно было то, что Паша, казалось, знал, что это такое:
— Ты знаешь?
— Да.
И он не стал говорить больше. Он достал щёточку и шпатель, с помощью которых и отодрал намазанную грязь.
Чем больше он работал, тем больше открывался рисунок. Большая ящерица — не дракон, больше похожа на варана, только с атрибутами огня. То есть оранжевая ящерица с жёлтыми глазами.
Самое удивительное — её пасть. По сути, дыра в стене, в которую можно было просунуть кулак. На что Паша и сказал: