Внезапно тишину нарушили легкие шаги.
Хоть бы не мама… Я люблю её, но мне бы покоя…
Обернулся и увидел Айгуль, та вышла на веранду.
Её преображение было поразительным: вместо грязного плаща на ней было изящное платье, а чистые волосы мягкими волнами спадали на плечи.
– У вас прекрасное поместье…
Она произнесла это вежливо, остановившись в трёх метрах. Словно она не моя гостья, а служанка.
– Почему ты обращаешься ко мне на «вы»?
– Я же ваша рабыня, – ответила она, слегка склонив голову.
– И что? Ты можешь продолжать говорить мне «ты».
Я заметил на её лице едва различимую метку цветка – след рабского контракта. Удивительная вещь, этот контракт.
Это не баг, это фича. Кто-то намеренно оставил так, чтобы рабские контракты, заключённые между участниками, переходили в наш мир.
Ведь остальные эффекты снимаются, и даже больше. Если ты стал рабом у кого-то из НПС, то этот контракт останется у «роли». Или если кто-то проклял тебя, то проклятье также останется у «роли».
Я жестом указал на свободный стул напротив:
– Присаживайся, не стой.
Айгуль, поколебавшись для виду, села. Настало время узнать правду.
– Что произошло у тебя дома? Почему теперь, кажется, каждая собака знает о пробуждении моей родовой способности?
Мой вопрос явно задел за живое – в глазах девушки заблестели слёзы.
– Это вышло случайно... – начала она и поведала подробности этой «случайности».
Оказалось, я переоценил её семью. Я ожидал увидеть нечто похожее на нас: большой дом, собственная земля, слуги и соответствующие проблемы.
Реальность оказалась куда прозаичнее.
Юмагуловы обитали в обычной многоэтажке в Красносельском районе – районе для среднего класса. Дед Айгуль, Закир, всю жизнь проработал в библиотеке. Отец занимал скромную чиновничью должность, в основном занимаясь бумажной работой.
Они давно перестали проходить испытания – это правило возникло, чтобы сохранить остатки некогда могущественного рода.
Теперь их осталось всего четверо, если считать замужнюю старшую сестру Айгуль.
Когда их родовая способность – Интуиция – угасла, они смирились и зажили обычной жизнью, постепенно забывая о своём наследии Проводников.
Участь Айгуль была незавидной: ей предстояло посещать «Смотрины» – своего рода конкурсы красоты, где незамужние девушки искали супругов, а те оценивали не только невест, но и их семьи.
Поэтому когда ей в книге попался золотой билет, Айгуль восприняла это как знак судьбы, тем более что её интуиция вновь пробудилась.
Это был её последний шанс.
Единственным, кто поддержал девушку, оказался дед, отправившийся с ней.
Айгуль долго рассказывала, как умоляла отца и деда, как они в итоге отправились без разрешения. Я слушал, пытаясь уловить суть.
Но ведь я спрашивал не об этом, верно?
– Что касается всеобщих слухах... У нас тонкие стены. Отец кричал так громко, что весь дом слышал. Выкрикивал «Некрасов», «этот подлец», «поганое испытания» и т.д.
Оказалось, её отец крайне болезненно воспринял их самовольный уход. Он устроил настоящую истерику дома.
Даже благополучное возвращение дочери и его отца не смягчило его гнев. А когда они рассказали о случившемся, он заявил:
«Это всё твоё по праву!» – имея в виду Пространственный куб и его содержимое.
– Стой. Вы заглядывали внутрь? – прервал я её.
– Нет, – она решительно покачала головой. – Никто его не трогал. Всё осталось как было.
В доказательство Айгуль потянулась к своему корсету. Должен заметить, она довольно «плоская», но корсет придавал её фигуре изящность. Она ловко извлекла что-то из-под груди.
Чёрный кубик размером с кусочек сахара. Она аккуратно положила его передо мной, почти касаясь моей руки.
– Здесь всё.
Я не спешил прикасаться к кубу. Мне казалось, что излишняя поспешность может навредить. Я старался подражать неторопливости Алексея Каренина, словно медленно плывущая акула.
Я взглянул на её лицо. Чистая кожа, высокие скулы. Ей бы очаровывать богатых аристократов, вить из них верёвки.
Через пару лет она могла бы стать настоящей роковой красавицей, сердцеедкой. Мне казалось, что она выбрала неверный путь.
– И чего же ты хочешь? – спросил я, но тут же переформулировал вопрос: – Почему ты не хочешь освободиться?
Я активировал куб, и он увеличился в размерах. Протянул руку внутрь, нащупал мягкий бумажный свиток и выложил его на стол. Свиток, способный снять рабскую печать.