– И?
– Пока думаю!
Мне нужно было выиграть время. Я осмотрелся с его ладони, пытаясь завести разговор, и спросил:
– А где тут был поезд?
– Поезд? Сейчас покажу... – Молохар неожиданно сменил тон на добродушный. Его голос стал мягче, и он даже поднял меня повыше, чтобы я увидел за его спиной целую железнодорожную станцию.
Как же благородно с его стороны.
Передо мной открылась картина: два туннеля, соединённые рельсами, перрон и поезд из четырёх вагонов.
Вот и моя цель... Я не мог не думать о том, как поскорее отсюда смыться.
Глава 12 – Молохар
Как же мне выбраться из лап этого чудовища?
У меня родилось сразу несколько идей. Однако ни одна из них не была подходящей. Они казались слишком сложными, и предугадать, каким будет результат, было невозможно.
Иногда не стоит хитрить и строить сложный карточный домик. Лучше просто уверенно произнести:
– Отпусти меня на землю!
Молохар сразу же насторожился. Он итак мне не доверял и готов был в любой момент раздавить, как букашку. Поэтому он возразил:
– Но...
– Никаких «но»! Всё, что тебе нужно делать, – это выполнять то, что я говорю! – я был действительно дерзок в тот момент.
Будто Молохар не то чтобы мой подчинённый, а мой раб. Нет, я даже к рабам отношусь мягче. Короче, я относился к нему, как к своей собственности. А моя собственность не может указывать мне, что делать.
– ОТПУСТИ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО! ИНАЧЕ БУДЕШЬ ГНИТЬ ТУТ ДО СКОНЧАНИЯ ВЕКОВ!
Ещё и слова такие пафосные подобрал – «скончание веков», это вообще сколько? Это до конца света, бесконечно, в этой пещере запертым.
И тут скрывается «обман».
Я обманываю, это понятно. Однако почему он верит?
А вот и не верит. Сами посудите: какой-то слабый муравей пришёл, что-то там щебечет еле слышно, называет себя посланником отца.
В прежние годы такого не то чтобы слушать, такого даже есть не хотелось бы. Просто пылинка – смету её веником, а затем пройду влажной тряпкой.
И Молохар был уверен в своей правоте на девяносто девять процентов. ОДНАКО! Этот чёртов один процент звучал громче и яростней остальных:
«А что если это правда? Что если отец специально послал такое слабое существо, чтобы испытать его? Что если он убьёт его, и этот срок длиною в века продлится?»
Ведь самое главное – он же ничего не теряет. Да, ему приходится обращаться уважительно, но Молохара это волновало в последнюю очередь. Он принял решение: «Я сделаю так, чтобы эта букашка осталась довольной!»
– Извините... Я просто волнуюсь... – его большая рука и впрямь затряслась и всё же опустилась к земле, как бы говоря: «Остановка, мягкая земля!»
И я действовал так, будто всё так и должно быть. Спустился, осмотрелся, в том числе недовольно посмотрел на великана, а затем потопал к перрону.
Тот ничего не говорил. Он хотел несколько раз что-то сказать, но я останавливал его то взглядом, то громким хмыком, делая вид, что сейчас очень сильно думаю.
И это была правда – ведь в моей голове был хаос. Я думал только об одном: «А что дальше-то делать? К такому жизнь меня не готовила!»
Однако я решил просто успокоиться и заняться исключительно своими делами. Как бы сложно это ни было, решил всё внимание посвятить не Молохару – с ним всё было понятно, – а поезду.
Вообще перрон был выложен серой пыльной плиткой, покрытой налётом копоти и какой-то чёрной дрянью. Что это? Это могла быть либо гниль, либо кровь существ.
Мне было непонятно.
Зато был поезд. Он был тоже громоздким. Не как великан, конечно, – однако если сравнивать себя с такими гигантами, любой будет маленьким. Впрочем, я был маленьким даже на фоне поезда.
Громоздкий исполин из чёрного железа стоял, словно притихший зверь. Его окна отражали великана, и когда я посмотрел в окно, то увидел любопытный взгляд Молохара.
– Этот поезд гномов! – учтиво сказал он, как будто нашёл нейтральную тему для разговора.
– Да? И что он тут делает?
– Он сказал, что раз уж я тут, то мог бы сторожить этот поезд.
– Кто сказал тебе?
– Этот гном... Как же его имя... Дуглас!
Всё интереснее и интереснее. Неужели Дуглас тоже воспользовался этим дураком?
Я просто тогда не понимаю, зачем ставить такой поезд тут, а потом слать сюда своих же сородичей. Это что ещё за фокус-покус?
Мне нельзя было спрашивать всё, что мне хотелось. Да и честно, мне не было интересно знать о них. Дуглас может поступать так, как он хочет, договариваться с тем, с кем хочет.