Впрочем, первоначальное удивление быстро сменилось едва заметной усмешкой. Я бы, наверное, испугался, если бы она не выглядела как типичный гот.
А чудачек я боялся в последнюю очередь – как можно всерьёз опасаться их?
– Элизабет? – произнесла она низким голосом, обращаясь к девушке рядом со мной. По крайней мере, теперь я знал имя своей первой знакомой.
– А? Беатрис?
Два имени – уже что-то, но я всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке. Нужно было как-то взять инициативу в свои руки, хотя мысль о том, чтобы просто войти в чужой дом, казалась всё более абсурдной.
– Вы один? – спросила Беатрис.
– Я?
– Ну... Тут есть ещё кто-то?
На пустынном перроне действительно стояли только мы трое, и этот факт было сложно оспорить. Я сглотнул и просто ответил:
– Да.
– А где ваш багаж?
– У меня его нет, – честно признался я, чувствуя, как неловкость ситуации нарастает.
– Вы к нам надолго?
И тут меня осенило – это не дом Мортиса, а гостиница! Раз тут можно остаться, то сказать «на пару часов» было бы странно – в гостиницах обычно останавливаются как минимум на сутки.
– На пару суток.
– Хорошо, – просто ответила Беатрис, и я с облегчением выдохнул.
Почему на пару дней? Я решил перестраховаться и взять с запасом. Тем более интуиция подсказывала, что цены здесь не должны «кусаться». По крайней мере, не дороже золота.
– Проходите... – Беатрис отступила на пару шагов назад. Её движения были отточены годами практики – она грациозно поклонилась и указала на дверь.
Элизабет молча наблюдала за происходящим; как служанка, она прекрасно понимала, что отговаривать потенциального клиента было бы непрофессионально.
– Благодарю!
Топ. Топ. Топ.
Передо мной открылся главный зал гостиницы. Высокие потолки терялись в полумраке, а воздух был пропитан запахом старого дерева и свечного воска.
Впрочем, я не успел толком осмотреться, как в моём сознании вспыхнуло сообщение:
[Обнаружен закрытый данж... Внимание: избранный не сможет покинуть его, пока не пройдёт миссию!]
Я застыл на месте, делая вид, что рассматриваю интерьер. На самом деле в голове крутился один вопрос: «Что, чёрт возьми, теперь делать?»
Это совсем не входило в мои планы. Мне хотелось чего-то большего – например, добыть корону гномов, или как там она называется... А не застрять в каком-то вонючем данже.
Впрочем, «опыт» проводника научил меня одному: в такие моменты лучше глубоко вздохнуть, успокоиться и начать действовать по ситуации. Ведь выбора у меня попросту нет.
Придётся пройти этот данж, от чего я поморщился.
[Миссия: заключите сделку с Мортисом по добыче руды.]
[Награда: Один навык на выбор.]
Что сделать? Заключить сделку с Мортисом? Он же некромант!
Одно радовало – что были награды от системы. От них ещё никто не отказывался, да и глупо было бы.
Фух...
Собравшись с духом, я решительно шагнул вперёд.
Топ. Топ. Топ.
Мои шаги эхом разносились по залу, отражаясь от стен. Я пытался идти тихо, честное слово – хотелось двигаться бесшумно, как ниндзя. Но тяжёлый доспех превращал каждый мой шаг в настоящий топот. Это выглядело настолько нелепо, что я почти физически ощущал на себе насмешливые взгляды служанок.
Почему же так переживаю?
Я чувствовал себя неуместным в этом зале, словно экспонат, случайно попавший не в ту эпоху.
Главный зал поражал. Массивная регистрационная стойка из тёмного дерева, и изящные диванчики, обитые бархатом, так и манили присесть и отдохнуть.
Всё здесь пропитано духом девятнадцатого века, но не русским величием, а сдержанным английским аристократизмом.
Под высокими потолками мягко мерцали свечи в хрустальных люстрах. Деревянный пол, укрытый толстым персидским ковром.
Особое внимание привлекал портрет на стене.
Кто это?
На нём был изображён мужчина-аристократ с худощавым, но властным лицом. Острые черты подчёркивали его характер, а пронзительный взгляд, казалось, следил за каждым посетителем. Безупречно сидящий чёрный костюм, белоснежная рубашка и строгий галстук дополняли образ истинного джентльмена.
Он как будто видит меня насквозь!
Должен признать, он был красив – насколько я вообще мог судить о мужской красоте. Обычно все они казались мне на одно лицо: что толстые, что худые, что бедные, что богатые – никогда не вызывали у меня особого интереса.