В её голове уже рисовались мрачные картины предстоящего наказания.
«Порка или плети?»
«Хотя бы порка, только бы порка!»
Внезапно тишину коридора нарушил скрип двери. Беатрис замерла, затаив дыхание.
«Он, наконец, вышел?»
На пороге появился он – молодой мужчина, чьи чёрные как сажа волосы контрастировали с ярко-зелёными глазами. Его кожа, неожиданно ухоженная для шахтёра, казалась фарфоровой в полумраке коридора.
Черты лица, словно высеченные у античного героя, выдавали в нём выдающуюся натуру – будто сам Геракл спустился с Олимпа в эту мрачную дыру.
Обычно про таких говорят: «завидный жених». Настоящий покоритель женских сердец.
– А-Алексей? – Беатрис растерялась, потеряв самообладание на миг.
– Да? Что ещё?
Парень выглядел чем-то недовольным. Беатрис подумала, что это, возможно, из-за старого костюма, который ему предложили, но ошиблась.
На нём был идеально подогнанный тёмно-синий костюм – от верха до низа, каждый шов, каждый изгиб смотрелся безупречно.
Она невольно сравнила его с собственным господином – чего обычно не позволяла себе. И поймала себя на мысли, что Алексей выглядел куда более благородно, с явным аристократическим духом.
«И это шахтёр? Да быть не может!»
– Мы долго будем тут стоять? – голос Алексея прервал её мысли.
– Что?
– Приведите меня уже к Мортису.
– Мистеру Мортису.
– Мне плевать.
Беатрис улыбнулась и поклонилась. В этот момент он казался даже более властным, чем в доспехах, и явно был чем-то недоволен.
Когда они спускались на первый этаж, он время от времени лишь хмыкал. В конце концов, ей это надоело, и она спросила:
– В чём дело?
Ответ последовал короткий:
– День сегодня плохой. Пасмурно.
***
– Да?
Беатрис, кажется, не совсем понимала значение слова «пасмурно». Впрочем, мне было всё равно, что ей говорить. Подобные разговоры с прислугой обычно были пустой тратой времени.
Меня гораздо больше интересовал Мортис. Когда мы вошли в его зал, перед нами открылось просторное помещение. Мортис сидел за огромным столом, уставленным всевозможными блюдами.
Только он был там не один.
Рядом с ним оживлённо беседовал гном, плотный, как картофелина. Его руки были толще моих ног, а мышцы напоминали натянутые канаты.
Единственное, что бросалось в глаза, – этот гном был лысым, зато обладал белоснежной бородой, свисающей до самого живота.
Как только я вошёл, они оба повернули головы в мою сторону.
– Алексей? Наконец-то ты к нам спустился!
– Сорян. Была куча неотложных дел.
Они сразу же подхватили незнакомое слово.
– Сорян? Что это значит?
– На французском – извините.
Конечно, перевод был вольный и не совсем верный, но зачем им знать молодёжный сленг?
– Так вы говорите по-французски? – произнёс Мортис с видом знатока, как будто действительно понимал, о чём речь.
Этот язык не был известен для этого мира. Я говорил с ними на языке катакомб, тому самому, что освоил, просто изучая чертежи.
– Естественно, я знаю множество языков, в том числе французский.
Похоже, пора было заканчивать с любезностями и переходить к делу.
Только аристократы так дела не ведут. Мне легче говорить прямо – ну, почти всегда. А вот они предпочитают ходить вокруг да около.
Меня впечатлило, что в нашу «дружескую» беседу внезапно вмешался гном.
– Оно и видно!
Мы не в пещере, но если бы были, я был бы уверен, что гном плюнул бы на пол. Даже сейчас казалось, что он удерживается лишь из уважения к присутствующим.
– Что видно?
– Что ты только трепать языком можешь!
У меня дернулась вена на лбу. Я не понял – что с ними всеми? Они сговорились меня довести? Не стоит тыкать палкой в спящего тигра. Я слишком добрый, но всему есть предел.
– Послушай, гном, пока что только ты тут языком треплешь.
– Что ты сказал?
Гном поднялся. Его грудь упёрлась в стол, сдвинув тарелки. Они не попадали, но сдвинулись, вызвав волнение как у Мортиса, так и у гнома. Старик быстро взял себя в руки, подошёл ко мне вплотную и процедил:
– Ты, малец, похоже, из дерзких?
Я не был дерзким, и уж точно не был глупым. Просто я знал таких, как он.
Люди этого типа – грубые по натуре. Они хамят, ведут себя развязно, и если кто-то их осаживает, тут же возмущаются: «А в чём дело?»
Только меня расспрашивать не стоило, особенно сейчас.