Спорить с ним не стал. В конце концов, железные головы драконов не спали. Пока мы препирались, у входа вспыхнула струя красно-жёлтого пламени.
ВШШШ!
За ней последовала ещё одна – из второй пасти. И так, одна за другой, в коротком, леденящем душу ритме.
Казалось, вот-вот очередь дойдёт до нас. А я не особо люблю ожоги. Они уродуют кожу, сжигают волосы, брови... и ходишь потом, как дурак. Если, конечно, останешься жив.
Единственный выход был очевиден:
– БЕГИ!
Мы сорвались с места. Рывок за рывком, ноги несли нас по плиткам, не разбирая дороги. Смотреть под ноги не было времени. Но опасность я чувствовал своей спиной.
К счастью, бежать пришлось недолго. Я первым кинул вперёд дворфа, а затем прыгнул за ним сам. И всё равно нас слегка задело огнём.
Ту-дух!
Когда я поднялся, первое, что сделал – попытался потушить обгоревшую куртку. Дуреку повезло не больше: у него опалило бороду, и он отчаянно пытался затушить её, хлопая руками.
Мы выглядели как два чумазых, немного обгоревших бедолаг, но главное – были живы.
– Хух… – только сейчас я позволил себе выдохнуть.
– Чёртов дворф, может, тебе сменить имя на Косячник?
Конечно, все не идеальны, и ошибаться нормально. Но не настолько!
– Это… Откуда ты знаешь имя моего отца? – вдруг напрягся Дурек.
Я тоже опешил. Он смеётся надо мной, или это действительно так?
Когда эмоции утихли, я осмотрел зал.
Он был величественным и красивым, но тленность здесь чувствовалось даже без слов. В воздухе ещё витал терпкий запах земли, перемешанный с резким ароматом мазута, словно напоминание о былых временах.
В центре зала стоял он – Нахутус. Древний дворф застыл на коленях, будто в молитве. Его стальное тело напоминало мастерски выполненную скульптуру.
Но мне показалось, что это не просто статуя. Это было тело настоящего дворфа. О таких говорили – железнорождённые.
На голове Нахутуса сверкала корона. Синий кристалл, переливающийся оттенками фиолетового, с вплетёнными золотыми рунами. Она выглядела необычно, почти магически – корона для того, кто был больше, чем просто человек. Для короля.
Вот что значит настоящая корона – символ истинной власти.
По краям зала стояли они – големы. Не из какого-то дешёвого камня, а из закалённой стали. Свирепые, громоздкие, они стояли неподвижно, словно ждут...
Чего?
Приказа своего короля.
Я задержал взгляд, наслаждаясь атмосферой. Это было похоже на момент, когда смотришь на рассвет или наблюдаешь за запуском ракеты.
Что-то величественное, запоминающееся. Тысячи людей собираются ради этих мгновений, чтобы увидеть мощь человеческих или, в данном случае, не совсем человеческих достижений.
Именно в этот момент Дурек нарушил молчание.
– Парень. Зачем она тебе?
Странный вопрос. Я же уже говорил.
– Мне нужна армия.
– Ты хочешь править в этих землях? – переспросил он, хмурясь.
– Нет. У меня есть враг – Король Ночи. Видимо, он не понимает, что создавать себе врагов – плохая идея. Нужно дойти до него и объяснить, почему это опасно для жизни.
– С ума сошёл? Короля Ночи нельзя убить. Он – порождение бога.
– Хм? Что?
Я замер, словно услышал нечто невероятное. Дурек сказал немного о Короле Ночи, но этого хватило, чтобы меня заинтересовать.
По его словам, Король Ночи – это «необходимое зло». Он что-то охраняет, выполняя волю Чернобога. Именно поэтому ему дана армия нежити, и именно поэтому живым запрещено входить на его земли.
Король Ночи – это машина для зачистки, безжалостный сторож, держащий всех подальше от чего-то важного.
Впрочем, похоже, Дурека сейчас больше интересовал Нахутус.
– Король Нахутус – это первый король дворфов.
– Я думал, первый был Дуглас.
– Нет. Нахутус правил ещё в древние времена. О нём, скорее всего, не осталось никаких записей.
Тут возник логичный вопрос:
– Тогда откуда ты о нём знаешь?
– Потому что я его потомок.
Дурек рассказал свою историю. Оказалось, что он остался последним из рода Нахутуса.
– Тогда почему ты не знаешь последовательность?
– Она закодирована в песне.
С этими словами он напел мне древнюю мелодию. Поначалу она казалась обычной, но если вслушаться в слова и обратить внимание на ритм, можно уловить скрытый порядок.
Меня удивило, что даже сам Дурек, зная песню наизусть, не замечал этого.
– И что ты хочешь? – спросил я, глядя на него.