Возможно, я и не был в душе маленьким ребёнком, но в этой простой радости не мог себе отказать. В конце концов, зачем жить, если не можешь насладиться таким полётом?
ВРУУУУМ!
Сперва появился гул – первый признак того, что всё вот-вот начнётся. Не механический, а какой-то иной, магический, исходящий от железной арки. Руны на ней разгорелись ярче, словно впитывая энергию самого воздуха.
Внезапно корабль рванул вверх. Мощным толчком моё тело буквально вдавило в деревянную палубу. Воздуха не хватало – я не мог вздохнуть.
Какого лешего?
Я-то думал, это будет приятный полёт, а всё оказалось совсем не радужным. И вот лежу, жду, когда же это закончится.
Тут корабль начал замедляться. Я почувствовал лёгкую невесомость – спина оторвалась от пола, и я начал парить. Беспомощно пытался ухватиться хоть за что-нибудь. Единственное, что оказалось поблизости, – нога «носильщика».
– Ахаха...
– Только гляньте на него!
– Эй, у тебя появилась собака?
Надо мной начали неприятно подшучивать. Культиваторы просто стояли, указывая пальцами. Ведь в отличие от меня, никто из них даже не дрогнул. Для них это было привычным делом. Они были сильны – уж точно выдержать такое для них сущий пустяк.
Что ни говори, всё когда-нибудь заканчивается. Судно стабилизировалось. Я смог отцепиться от ноги и пробормотать:
– Извини.
Поднявшись на ноги, наконец-то вдохнул полной грудью. Дышать было очень трудно – воздух здесь заметно отличался. Кислорода было в разы меньше. Не будь у меня двойного сердца, будь только больное – уже бы помер тут.
Впрочем, сейчас всё это меня не интересовало. Куда больше захватывал открывшийся вид. Он заставлял забыть обо всём – даже об этом курьёзном случае.
Деревня там, внизу, превратилась в миниатюрную модель: дома казались игрушечными, а люди – крошечными точками.
Даже гора Дея, всегда внушавшая трепет своим величием, теперь выглядела просто тёмным пятном на фоне земли. Словно чернильная клякса на пожелтевшем пергаменте.
Вот что значит фраза: «всё зависит от перспективы».
То есть восприятие и оценка ситуации могут значительно меняться в зависимости от точки зрения наблюдателя. Человеческое восприятие субъективно и зависит от множества факторов: личного опыта, эмоционального состояния и места, с которого смотришь.
Сейчас все проблемы в деревне показались такими мелочными, не стоящими внимания. Ведь они там, а я тут, среди культиваторов. Делает ли меня это выше их?
Возможно, в плане высоты – да.
Тем временем корабль устремился вперёд. Воздух обволакивал его, словно вокруг образовался еле заметный воздушный пузырь. А я стоял и наблюдал за бескрайними лесами.
Что касается скорости?
Не сказать, чтобы мы летели особенно быстро. Казалось, корабль движется неторопливо. В этом и была своя изящность – огромная посудина весом в сотни тонн плавно скользит среди облаков.
Этим можно было восхищаться вечно. Я бы надолго тут завис, если бы не «носильщик», который внезапно прервал всю «малину».
Этот парень, всё время державший мой алхимический котёл, опустил его на палубу с глухим стуком.
Тудух.
А затем и вовсе произнёс:
– Всё, дальше сам, – после чего сразу же попытался уйти. Короче, побыстрее слиться. Однако такой возможности я ему не дал.
– Спасибо. Подскажи, где тут можно устроиться?
– Вух... – парень тяжело вздохнул. Посмотрел на меня, подумал и кивнул. – Тебе? Вообще-то есть одно подходящее место...
Не думал, что он действительно что-то мне покажет.
Мы действительно спустились в трюм. Там не было огромного пустого помещения, как в обычных кораблях.
Видать, я сильно недооценивал это место. Деревянная обшивка скрывала настоящий летающий дом – с коридорами и комнатами. По сути, все удобства. Это как лететь бизнес-классом.
Нет, даже лучше – как на частном самолёте. Где у тебя есть собственная комната, кровать и ванная.
«Носильщик» вёл всё глубже. Через первый ярус, ко второму, третьему. Думал, что хоть тут остановимся, но нет – тот повёл меня к четвёртому.
– Вот.
Вскоре мы оказались перед тем, что он назвал «койкой».
В реальности это была настоящая тюремная камера: железные стены, на которых виднелись чьи-то кровавые царапины, железная кровать с грязным матрасом и железная решётка.
– Это же тюремная камера?
Он лишь пожал плечами: