Я понимал, что легко не будет. Это читалось в глазах Тьмо, в его злобном, мрачном выражении лица. Он стоял, уставившись на свои ноги, по которым стекали остатки паука.
– ТЫ ДРЯНЬ! – наконец взорвался Тьмо.
Его ярость была далека от простого раздражения. Это была неистовая, неконтролируемая злоба. Его кулак с грохотом врезался мне в челюсть. В ушах зазвенело, во рту появился металлический привкус крови.
– Пошёл ты. Я не буду рабом! – прошипел я и снова плюнул, на этот раз прямо в его живот.
Тьмо был вне себя. Теперь он напоминал бешеного быка – сильного, но безрассудного. Ещё один удар – на этот раз в грудь, затем в рёбра. Раздался хруст. Он бил снова и снова, как будто пытался сломать меня окончательно. Удары казались бесконечными, каждый из них причинял боль.
Я стиснул зубы, выдерживая этот поток ненависти. Только одно я знал наверняка: когда-нибудь, может, не сегодня, но я лично убью его.
– Ха… Ха…
Наконец, Тьмо остановился. Его дыхание было тяжёлым, но он уже успокоился.
– А знаешь… Ты сделал только хуже, – произнёс он с мрачной усмешкой. – Не для меня, а для своих друзей. Я тут подумал, а мне-то что? Один меньше, один больше. Просто убью одного из вас – вот и решим проблему.
Я знал это с самого начала. После того как Тьмо рассказал историю о культе, всё стало предельно ясно: отсюда никто не выйдет.
У нас было два варианта – стать рабами или уйти вперёд ногами. И теперь, своими действиями, я фактически закрыл окно возможностей для кого-то из нас.
У меня не было сомнений, кого выберет Тьмо. Либо Мичуру, либо Вею. Что тут сказать? Сорян, я сглупил.
И действительно, взгляд Тьмо остановился на Мичуре – самом бесполезном, по его мнению, из нас. Удивительно, но на лице Мичуры не было ни обиды, ни ненависти. Только странная смесь понимания и принятия. Казалось, он уже примирился со своей смертью.
– Так значит? – тихо спросил Мичура.
Этот молчаливый, немного растрёпанный парень всегда держался в стороне. Лучник с длинными волосами, чуть отливающими синим, и вечным усталым, недовольным взглядом. Сейчас в его облике что-то изменилось. В момент, когда пришло время умирать, он внезапно стал разговорчивым.
– Да, – коротко ответил Тьмо. – Это будешь ты.
Ему нужно было убить кого-то, чтобы продемонстрировать свою решимость. Чтобы я подчинился.
Тьмо понимал: если я буду убивать паука за пауком, его миссия провалится. Я понимал это тоже. Но я не мог ничего сделать.
Мне хотелось сказать что-то, хоть что-нибудь, чтобы облегчить вину.
– Прости.
Звучало глупо. И всё же ещё ужаснее было бы вообще ничего не сказать.
Мичура всё понял. Он даже попытался меня утешить:
– Брось. Ты не виноват. Не ты же собираешься меня убить. Ты не можешь быть в ответе за чужие действия.
Его слова звучали неожиданно зрело. Я не ожидал такого от него. Вообще, это скорее мог бы сказать я, но никак не он.
– На самом деле, я даже ждал этого дня, – вдруг признался Мичура. – Культ Падших… какое же тупое название. Знаете, я раньше не говорил, но я знаком с этим культом.
Его слова заставили всех замереть. Даже Тьмо и Елох насторожились.
– Они пришли в нашу деревню ночью. Культ Падших – проклятые маньяки. Я проснулся от запаха горящей плоти. Крики, кровь… Они убивали методично, с особой жестокостью, с наслаждением, – голос Мичуры дрожал, но он продолжал.
Все слушали. Я тоже. В какой-то момент мне показалось, что он вот-вот скажет: «Я шпион культа!» Такое ощущение было не только у меня, но и у всех остальных, даже у Тьмо. Впрочем, в его словах звучала слишком явная ненависть. Так не говорят те, кто лоялен.
И был ещё один момент, который привлёк моё внимание. Его горло начало краснеть. Но не так, как обычно бывает от раздражения или сыпи. Она будто нагревалась, как металл, причём только в области горла, словно там что-то быстро разогревалось.
Мичура продолжал:
– Молодых и стариков… они повесили на заборе, словно игрушки. А меня заставили смотреть. И сказали мне: «Бойся Культа Падших».
Его голос был полон боли и горечи.
Это было сложно осознать: целую деревню, столько людей уничтожили лишь для того, чтобы передать послание. Чтобы заявить королевству: мы жестокие, мы сильные, и нас нужно бояться.
Тьмо насмешливо заметил:
– Так ты не Раб Тьмы? Ты всего лишь пешка, у которой одна цель – рассказывать всем о нашем величии?
Всё оказалось именно так. Мичура знал об этом. Его оставили в живых с одной-единственной целью – чтобы он рассказывал свою историю как можно большему числу людей.