Виктор откинулся на сиденье, расслабился, прикрыл глаза. Тревога холодила сердце. Это всегда так, при каждом выезде на место преступления. Несмотря на большой стаж работы, он никак не мог привыкнуть к виду трупов, чужих ран, смотреть на людей, находящихся в отчаянии и горе. Всякий раз Виктора охватывало огромное желание быстрее найти преступника.
За окном мелькал осенний лес. Солнце золотило пожелтевшую листву, в низинах ватным слоем стелился туман. На опушке, растопырив неуклюжие ножки, стоял лосенок и с любопытством смотрел на приближающуюся машину. Славка плавно затормозил и выключил двигатель. Лосенок сделал несколько шагов к машине, чавкая по болотине копытцами, вытянул шею в сторону людей, принюхиваясь и вздрагивая всем телом.
Рохтла приоткрыл окно.
— Что, парень, заблудился?
Лосенок присел, замотал обидчиво головой и, разбрызгивая грязь, помчался в лес.
На место прибыли уже в десятом часу. Хутор находился на большой лесной поляне в окружении могучих сосен. Старый, вытянутый в длину приземистый дом, крытый камышовой крышей. Рядом такие же древние сарай, амбар и баня. Двор в полном запустении — все заросло травой, в углу куча сгнивших досок, посередине насквозь проржавевшая косилка. Только свежая поленница дров говорила о том, что дом обитаем. За стеклом маленького окошка Виктор увидел громадного серого кота, который неподвижно сидел и меланхолически жмурился. Возле распахнутой входной двери стоял пожилой человек в форме капитана милиции. Растерянно затоптавшись, он растопыренными пальцами неуклюже отдал честь и сказал:
— Извиняюсь, ваши документы. Сюда нельзя.
Рохтла молча протянул удостоверение. Капитан внимательно прочитал красную книжицу и, вытянувшись, отчеканил:
— Участковый инспектор Лаур.
Из проема двери показался озабоченный начальник местного уголовного розыска Юхан. Увидев приехавших, горячо пожал всем руки.
— Товарищ подполковник! Следователь прокуратуры и судмедэксперт уже работают в доме, еще ждем криминалистов из Таллина.
— Вон они уже подъезжают. Пускай начинают работать, а мы пока поговорим. — Рохтла приветственно махнул рукой прибывшим и повел сотрудников к поленнице. Расселись на чурбаках.
— Давайте начнем по порядку. — Рохтла закурил сигарету. Виктор и Эндель достали блокноты.
— Пускай участковый начнет, — сказал Юхан. — Он обнаружил труп, но растерялся немного — с самой войны на его участке никаких преступлений не было. Вы уж извините, товарищ подполковник.
— Ты, Юхан, зря извиняешься. Раз таких преступлений не было, значит, хорошо работал. — Рохтла повернулся к участковому: — Рассказывайте, Лаур.
Капитан осторожно снял фуражку и расправил пятерней седые слежавшиеся волосы.
— Живу я здесь недалеко, километра три будет. Не спалось ночью, товарищ подполковник, старая рана беспокоит. — Лаур непроизвольно потер ногу. — Часа в четыре утра услышал два выстрела из ружья. Подумал, браконьерствует кто-то, потому как не сезон сейчас. Лесник в отъезде, у дочери гостит, замужем она за офицером армейским. Мужик хороший, рыбак. — Лаур смутился, что увел разговор в сторону. Присутствующие молчали. — Значит, сел я на мотоцикл, поколесил по лесу. Никого. Когда проезжал мимо дома старого Вольдемара, увидел, что дверь нараспашку. Непохоже это на старика. Может, случилось что? Зашел в дом, а он в крови весь… Мертвый. — Капитан дрожащей рукой вытер вспотевший лоб. — Рация моя на мотоцикле до райотдела не достает. Позвонил от себя и сразу вернулся.
Участковый потерянно умолк.
— Так. Расскажите об убитом подробнее. — Рохтла ободряюще посмотрел на Лаура.
— Что о нем рассказывать? Одинокий старый человек. С тридцатых годов был в здешних местах егерем. Детей не было. Старуха померла лет пятнадцать назад. После этого сдал Вольдемар, хозяйство забросил, протянул еще несколько лет, да и оформил пенсию. Видно, не под силу стала егерская служба. В магазин ему было далековато ходить, так часто я подбрасывал ему хлеб, консервы. Иногда заезжали по старой памяти охотники из пожилых, останавливались у Вольдемара на ночевку, оставляли кое-что из продуктов. Он и рюмку мог с ними поднять, а так не пил. Уравновешенный был человек.
— Извините, — улыбнулся Виктор, — придется задать банальный вопрос: были ли у Ауна враги или неприязненные отношения с кем-нибудь?