***
Нашёл я, конечно, на свою голову товарищей! Беловолосая колдунья напала на мою невесту и сбежала, Вольдемар сейчас сойдёт с ума от горя, а эта… Вдруг очнулась в десять раз сильнее, чем была и просто убежала.
Ещё и посмела заткнуть меня. Стала настолько могущественной, что посмела заткнуть меня, а я, как котёнок, проглотил.
— Апекс, — ко мне подошло двое братьев. Кажется, именно они привели сюда Вольдемара, — По пути сюда мы подслушали, по чистой случайности, разговор Фенрина и Драга из чёрного племени. Они говорили с друг другом и…
— Обращались друг к другу, как сын и отец, — подхватил второй орк, — Из разговора мы поняли, что Драг Визиум… Он…
— Да скажите же вы уже! — не выдержал я.
— Драг Визиум отец Фенрина. Фенрин Визиум. Вы не братья. Более того, ваш отец знал об этом. Ещё он знал о пророчестве.
— Что за пророчество? — смутился я.
— Мы не знаем, но оно как-то связано с вашими новыми товарищами. С этой безумной эльфийке и парнем, что вырвал у себя волосы.
Вдох. Выдох. Эмоции потом.
— Вы уверены? — спросил я.
Они закивали головами, а со спины ко мне подошёл Кольвин, моя правая рука и лидер второй группы сопротивления:
— Апекс, что делаем? План изменился?
Вдох. Выдох. Эмоции потом.
— Да. Бери всех и направляйтесь к темнице, спасайте всех, кого можно. Защищайте людей. Я передаю тебе управление.
Кольвин поклонился, но не был рад услышать это.
— Что же вы?
— Мне нужно кое с кем поговорить, а затем я помогу Селестии разобраться с братом. Если успею.
Могучий и непомерно широкий даже для орков воин ещё раз поклонился.
Сначала размышляем логически, эмоции потом. Если отец знал, что Фенрин не его сын, то почему ничего не сказал мне? Он любил это место всем сердцем, значит, была причина скрывать всё это.
Отец, оставил ли ты мне послание? Вне зависимости от причины, по которой Драг убил тебя – я должен отомстить. Определившись с целью и отбросив эмоции, я направился к Вольдемару.
Сто пятьдесят шагов спустя я нашёл его. Он лежал у крупного металлического сталагмита, растущего откуда-то снизу. Эта гора металла была облеплена цветками, которые иногда называют цветками Буревестника… Мы так и не разобрались в его природе. Отец решил присудить этому объекту звание первого памятника обители знаний. Дети любили играть рядом с ним.
Вольдемар лежал на земле смотрел в потолок и крутил в руках белоснежный цветок с треугольными листьями. Я подошёл ближе. Заметив меня, он дёрнулся:
— У тебя будет две попытки, держи, — он протянул мне шесть бутыльков – два больших и четыре маленьких, — В большой заливаешь оба маленьких, ждёшь реакцию, а затем нужно успеть вылить смесь на корону. Всё. Моё дело сделано, теперь оставь меня.
Его действительно лучше не трогать. Если Гласи применила на нём зачаровывающее зелье, то сейчас Вольдемару никто не сможет помочь. Это больно и эту боль излечит только время.
А мне нужно идти дальше. Нужно отрезать Фенрина и Гласи от Драга. Если кому и можно задать вопрос – то только ему.
Я побежал, вскоре пересёкся Кольвином, который вёл две группы в сторону секретного прохода в замок, а я повернул на главную улицу, ведущую к центральному входу.
По пути мне встретились трупы моих братьев. Были и красные, и чёрные тела, истекающие кровью. Некоторых пришлось добить – избавить от мучений. Это точно дело рук Селестии. Её разрезы всегда такие – безупречные. Она словно режет не предметы или врагов, а само пространство.