Тело юноши пронзил мертвенный холод. Но, может быть, благодаря именно этой неожиданной встряске, к Гарри постепенно возвращалась способность соображать:
- Нет, сэр! Прошу Вас, выслушайте! - голос Гарри дрожал и прерывался на высоких нотах. - Может Вы и считаете меня недоумком, но даже я в состоянии понять, что идея отравить лучшего зельевара Европы является несусветным бредом. Вы унюхаете присутствие даже сложного зелья ещё до того, как успеете сделать первый глоток. И не Вы ли всегда повторяли, что у Вас иммунитет к большинству зелий?! Первый же проведённый Вами анализ подтвердит отсутствие в Вашей крови яда, - голос Гарри становился все уверенней. - И неужели Вы действительно считаете, что горстке недоученных подростков под силу применить к Вам «IMPERIUS»? - глаза Гарри сверкали; он, наконец, поверил, что нашёл нужные слова для убеждения. - Если бы это было так, то Ваша карьера шпиона потерпела бы крах, так и не успев начаться. Даже Волдеморт не мог Вами управлять, - Гарри перевел дух и продолжил. - Это не издёвка, не розыгрыш, и уж тем более не месть. Никто - ни гриффиндорцы, ни Уизли не имеют к этому никакого отношения. Никто из них ничего не знает. И вообще никто не знает. Я клянусь Вам.
- Тогда, Поттер, выходит - это Ваша личная месть? До сих пор лелеете надежду засадить меня в Азкабан? - шипение Снейпа сочилось ядом. - Что Вы, чёрт возьми, против меня использовали?
- А Вы считаете меня такой уж законченной неблагодарной сволочью, способной отплатить Вам подобной низостью, зная, что Вы сделали для Ордена, для Победы, для меня, наконец?! Да как Вам такое вообще могло прийти в голову?! Или Вы по себе судите? - в сердцах выпалил юноша.
- Не смейте повышать на меня голос, наглый мальчишка, - профессор и сам сорвался на крик, но осёкся и, как будто спохватившись, огляделся вокруг.
Витые столбики дубовой кровати, тяжёлый тёмно-красный полог и в тон ему скомканное в изножье гриффиндорское покрывало, расшитое золотым орнаментом. Сомнений не оставалось.
Словно угадав мысли зельевара, Гарри поспешил его успокоить:
- Не волнуйтесь, профессор - вокруг кровати мощные заглушающие чары. Вы сами их накладываете.
- «Накладываете»?! - прорычал Снейп, - Вы хотите сказать, что я делаю это не в первый раз? - в глазах профессора плескалась ярость, недоверие и что-то ещё, очень похожее на страх.
Гарри покраснел и опустил взгляд, непроизвольно теребя пальцами простыни. Он ожидал нечто подобное. Ждал и боялся. Ему очень не хотелось отвечать на этот вопрос.
Ответить - значит признаться профессору Снейпу, что уже много ночей его собственное подсознательное «Я» предпочитает проводить в гриффиндорской спальне.
Ответить - значит навсегда потерять любимого человека, пусть даже этот человек может быть рядом только ночами.
Гарри знал из школьной программы, что сильная магия высшего уровня не допускает раскола сознания. Раздвоение личности ослабляет магию, и та сама инстинктивно стремится к объединению, уплотнению своей мощи. Поэтому подобные случаи не встречались среди сильных магов, таких как Снейп. Это больше присуще слабым волшебникам. Квиррелл - яркое тому доказательство, потому и стал легкой добычей Волдеморта.
При разделении доминирующая составляющая контролирует, поглощает, всасывает более слабую. Гарри стало страшно… Он прекрасно знал, кто из этих двоих является доминантой.
Но он так же помнил предупреждение Северуса, который, в отличие от Снейпа, вполне представлял себе, кто он такой, и был в курсе столь тесного соседства. Более того - он знал о своем соседе абсолютно всё. Это было ещё одной особенностью данного разделения - у Снейпа ничего не бывает просто.
Северус предвидел, что яркий эмоциональный всплеск может поколебать баланс между двумя составляющими и тогда равновесие нарушится в ту или другую сторону.
«Ну почему не в другую?!..» - мысленно простонал Гарри.