Амелия сама была бы не против наказать их. Просто не хотела делать Майкла плохим человеком, поэтому и останавливала его.
Но потом поняла всю чудовищность из замысла. «За свои деяния нужно отвечать! Может она была их не первой жертвой. Сколько девушек пострадали от их рук!» Она посмотрела на парня, который распустил ей руки. Теперь он казался паеньким, но природой данная ему неблагонравная внешность всё ещё висела на нём. Она никогда не сумеет поблагодарить Бога в достаточной мере за то, что он спас её от этого зверя.
– Преподайте им хороший урок! – твёрдо приказала она, подхватив хладнокровие Майкла и отвернулась от них.
Сорок первая глава
У Амелии до сих пор дрожали руки. Ей пришлось поддержать правую руку левой, чтобы нажать на кнопку лифта. Майкл взял её руку и поцеловал.
– Почему ты такая? – низким тоном спросил он, поворачивая её к себе.
– Какая такая?
– Отказываешься от телохронителей. Теперь ты поверила, что из-за уважения к твоим принципам я не поставил тебе охрану тайком от тебя?
– Спасибо, – она грустно отпустила глаза вниз. В других случаях она бы ответила ей, но сейчас она не имела ни сил, ни желания спорить.
– В любых ситуациях, у тебя должен быть один путь – ко мне. Ты поняла меня? – он сделал строгое, но мягкое назидание. Она кивнула головой.
– Меня не оставляет ощущение, что я никак не могу очнуться от ужасного сна, что всё это происходит не со мной.
– Я всю жизнь старался уберечь тебя от этого, – Майкл приподнял её подбородок и приставил её глаза на уровне своих.
– Ты знал, что я удочеренная?
– Да, – без паузы ответил он. – С первого дня я знал, что ты мне не родная сестра.
– Тогда почему ты мне не рассказал всё? – её красные и опухшие от слёз глаза снова увлажнились.
– Ты себе представить не можешь, как я хотел, чтобы ты всё знала. Я хотел этого больше всего на свете. Но я не поставил бы своё хотение выше твоего благополучия, – они стояли очень близко друг к другу. Амелия прислонилась спиной к стене лифта, а Майкл наклонился над ней.
– Что это значит? – она наконец хотела разгадать смысл его слов, получить ответ на множество вопросов, которые не оставляли её сердце в покое.
– Это значит.... – Майкл только открыл рот, а вместе с ним открылась и дверь лифта. Невероятно! Но рандомные клише случаются с ней сегодня уже дважды, где главных героев перебивают на самом интересном месте.
Они оба почувствовали, что перед лифтом стоял кто-то и они повернули головы. Это был Брюс.
Он был в чёрном костюме и в белой рубашке. Ночью. Мистер Эмерсон выглядел побледневшим и ошеламлевшим. Когда он увидел Амелию долго не мог прийти в себя. Он просто стоял на месте, смотря на неё, без звука и движения.
– Брюс! – сказал Майкл. Они вышли из лифта.
– Амелия, – проговорил Брюс и обнял её. Она ничего не ответила, а просто дала себя обнять. Он всегда относился к ней особенно тепло, как к родной дочери. Он больше всех поддерживал их пару с Алексом. Теперь Амелия поняла почему – она напоминала ему ее.
– Я держал тебя на руках четырёхдневную. Я был в той больнице, – столько боли было в его голосе. Теперь и Амелия подняла свои руки и положила их к его спине.
– Я потерял её. Она оставила меня, убежала, оставив письмо. Больше я не видел её. Только потом узнал о её смерти..... – не связано говорил он. Столько вопросов образовалось к нему за одну минуту.
– Куда она убежала? Что за письмо? Как вы её потеряли? – Амелия отстранилась от его рук и вопросительно смотрела на него.
– Может зайдём в дом, – предложил Майкл.
Они зашли в дом Майкла и обустроились в гостиной на диване. За окном над высокими небоскрёбами уже виднелся верхний край солнечного диска. Нью-Йорк встречал ещё один день августского лета.
– Брюс, расскажите мне всё, пожалуйста. Я хочу знать всё о своей маме.
– Она была особенной девушкой. Я никогда до неё и после не встречал таких как она, – в этот момент Брюс не был губернатором целого штата, властным миллиардером и хозяином целой империи. Перед ними сейчас стоял самый простой мужчина, изливающий душу.
– Она кормила уток в пруду, когда я увидел её впервые. На ней был розовый бант и самая милая улыбка на лице. Я подошёл к ней и попросил немного хлеба для уток. Она со мной поделилась. Так мы и познакомились. Мы давали уткам имена. Одного назвали Черчилль, другого Картошка, а ещё одного самого шустрого Чарли, – в этот момент он непроизвольно улыбнулся уголками губ. – Я позвал её в кино, но она отказала. Сказала, что не может быть уверена, что я не психопат или социопат. Что каждый сотый человек это социопат. И мне пришлось доказывать ей, что я нормальный,– Амелия открыла рот.