В стенах больницы, на однотипных простынях мягкой кровати, до того момента, пока пациент не встанет с постели, у него есть очень много времени для размышлений. Слишком много, и от этого можно свихнуться. Пациенты, которым повезло больше, чем Ванессе, прежде чем погрузиться в сладкие объятия сонного царства, могли вспоминать ошибки прошлого и представлять, как можно было их предотвратить или же исправить. Они думали о том, как вывести вчерашнее пятно от красного вина на светлой поверхности своего пиджака или куда подевалась любимая кошка. Эймис же не имела никакой возможности ломать себе голову над подобным. Все, что у нее осталось — будущее. И кое-какие наброски в планах Ванессы уже имелись.
— Я вас не потревожил? — улыбка Джонатана померкла, когда он застал племянницу совершенно одну в палате. И тут же загорелась, когда он увидел принесенную книгу на коленях девушки.
— Аманда недавно ушла, — Ванесса захлопнула книгу и сосредоточила свое внимание на дяде. — Мы немного поговорили и в какой-то мере это пошло мне на пользу. Я многое узнала о себе, — она старалась, чтобы голос излучал радость. — Кстати, еще раз спасибо за книги, но думаю, через пару дней мне понадобится новое пополнение, — она немного смутилась, и густые ресницы покрыли покрасневшие карие глаза.
— У тебя в комнате хорошая коллекция, поэтому без десертов не останешься, — заверил ее Джон. — Если честно, я зашел узнать нужно ли тебе еще что-то и попрощаться.
— Не беспокойся, я в надежных руках. Питание по расписанию, красная кнопка возле правой руки для вызова медсестры, подушка и одеяло для сна… Пожалуй, несколько дней я обязательно протяну, — уверено заключила Эймис и улыбнулась ему на прощание.
Джонатану поручили отправиться в командировку по работе, но он не хотел оставлять племянницу одну. Заверить его в своем здравии Ванессе удалось далеко не сразу.
— Еще раз спасибо за книги, — она обняла дядю на прощание и вернулась к чтению.
Глава третья. Импульс
Спустя полгода
— Ванесса, не переусердствуй, ты же знаешь о возможных последствиях, — попросила Джин с гордой улыбкой на устах за свою подопечную и покачала головой.
Эта милая женщина двадцати восьми лет, со смуглым цветом кожи и густыми вьющимися волосами, присматривает за Эймис, как за родной. И ни в одном человеке Джинджер Морган не встречала такой стойкости духа и силы воли, как у этой девушки.
Она помнила ту яркую решительность в глазах Ванессы, когда они оказались в зале для реабилитации и физиотерапии: как она крепко держалась за поручни тренировочных брусьев со слезами боли на глазах, каких трудов ей стояло делать шаг за шагом, как девушка едва не упала в обморок, просто стоя на двух ногах. За все время, что Джин опекала девушку, Ванесса ни разу не сдалась, не молила о меньших нагрузках — она твердо шла к своей цели с непрерывной и выжигающей болью в суставах и костях.
— Ты еще попроси меня присесть, — хмыкнула Эймис и продолжила занятие.
Она добилась желаемого результата и на данный момент преодолевает следующее препятствие. Сломанные кости руки давным-давно стали единым целым, но все же при сильных нагрузках, искалеченные ранее части тела начинали ныть и болеть, а Ванесса терпела, ведь если бы не делала этого, сейчас продолжала бы лежать в постели, как несколько месяцев назад.
Благодаря упорству и силе воли, выработанной в этом месте, к которому Эймис даже успела немного привыкнуть, она укрепила свое здоровье и даже веру в себя и свои силы, а это уже стоит многого.
Ванесса подъехала на инвалидной коляске к брусьям и осторожно привстала, сразу же ухватившись за них руками, дабы не упасть. К этому тренажеру она хотела прикоснуться, как только его увидела, но доктора все никак не позволяли, поэтому Эймис решила убедить всех, что она совсем не слабая, как полагали доктора и через неделю ей все же дали допуск к занятиям в зале для реабилитации. Брусья были совсем не теми, на которых тренируются спортсмены, поручни находились на уровне бедер, чтобы держась за них и проходить дистанцию в несколько шагов. Раньше боль в позвоночнике была просто невыносимой, но после нескольких упорных занятий стала более терпимой. Это как узнать, что неизлечимо болен: поначалу не хочется жить, а позже свыкаешься с этой мыслью и живешь дальше, стараясь успеть как можно больше. Но суть в том, что в обеих ситуациях с подобным свыкаются и терпят, как бы ни было тяжело.