— Можешь открыть глаза, — посоветовал все еще незнакомый голос.
— Если я ослепну, вы будете знать на кого ляжет вина, — язвительным тоном предупредила девушка и неуверенно, медленно открыла глаза.
Ванесса переводила свой взгляд с неизвестного мужчины на Джонатана и обратно, а потом заметила, что находится в другом месте: более светлом и уютном. И пока что ее это вполне устаивало.
— Мы перевели тебе в отдельную палату, — пояснил дядя, и Эймис улыбнулась, увидев на тумбочке букет цветов.
«Очень мило с его стороны, вот только в честь чего они?» — подумала девушка и тут же отругала себя за подобные мысли.
— Я оставлю вас ненадолго, а затем, Ванесса, нам с тобой нужно будет многое обсудить, — произнес доктор Нильсон, впуская через дверь свежий воздух.
— Идет, — она показала ему большой палец и улыбнулась, а Джон пораженно смотрел на племянницу.
— Сон пошел тебе на пользу: проснулась язвой, а теперь веселишься?
— Извини, Джон, но я, по всей видимости, выйду отсюда через несколько веков, так что можно я хотя бы буду подшучивать над доктором, ведь я здесь жертва, а не он? — Ванесса умоляюще поглядела на дядю, ожидая, когда тот сдастся.
— Твоя взяла, — казалось от ее настроя, морщины на лице Джонатана начинают понемногу разглаживаться.
Некоторое время они молчали. Мужчина думал о том, каким образом и какими словами лучше преподнести Ванессе всю необходимую информацию, а девушка в свою очередь гадала, что ее ждет, какие новости ей придется переваривать все последующие дни.
— Расскажи мне, я хочу знать, — решительно прервала тишину Ванесса.
— Ты уверена? Мне кажется, что…
— Джон, не имеет смысла и дальше скрывать от меня произошедшее, я в праве знать правду, — она настаивала. И мужчина оторопел, в который раз за последние десять минут.
Он не узнавал свою племянницу, эта девушка была другой, совершенно и абсолютно противоположной Ванессе, которую он знал всю свою жизнь. Быть может, он не вернул ее к жизни. Быть может, она действительно была мертва. Быть может, тело юной Эймис упаковали в черный пакет вместе с ее родителями, там, на автостраде. Быть может, она — плод больного воображения Джона, что донимает его перед уходом в славную загробную жизнь. Поэтому он сильно ущипнул себя и сделал несколько глубоких вдохов. Быть может, та Ванесса действительно умерла, тот счастливый и беззаботный ребенок, а теперь на ее месте взрослая и рассудительная девушка. Пожалуй, так оно и было.
— Ты помнишь, как я спрашивал, не помнишь ли ты одного мужчину и женщину? — начал Джон, сглатывая подступивший к горлу комок.
— Да, кажется, их звали Лиз и…
— Эндрю, — закончил за нее дядя, потупив взгляд в пол. Куда угодно только бы не смотреть в глаза племянницы. — Они были твоими родителями.
— А почему были? Что-то случилось, раз их здесь… нет, — Ванесса помрачнела. Закончив фразу Джона, она поняла, в чем проблема. Большая, огромная и необъятная настолько, что девушка перестала дышать.
— Они… — помедлил мужчина, не желая произносить этого вслух, но отступать было некуда, — они умерли, Ванесса.
— Как это случилось? — тихо, почти беззвучно спросила она.
— Автомобильная авария — все это. Ты находишься здесь из-за нее. Переломы, травмы, перенесенные тобой операции — все это последствия ужасной катастрофы, в которой погибли твои мать и отец, — Джон сказал это, но впереди осталось самое сложное. Нужно было убедить Ванессу, что в этом нет ее вины. — Сейчас тебе кажется, что мир рухнул, поверь мне, он рухнет еще не один раз, но послушай, ты ни в чем не виновата. Это был несчастный случай, и тебе удалось выжить. Каким-то поразительным чудом ты осталась в живых. Поэтому, прошу, никогда не смей винить себя в их смерти, они бы не хотели этого.
— Как это произошло? — Ванессе нужны были чертовы подробности. Как случилось, что она не умерла, как подобное вообще могло произойти?
— Все случилось слишком быстро. Пьяный водитель грузовика не справился с управлением и вылетел на встречную полосу. Он врезался прямиком в лобовое стекло, где на передних сидениях находились Эндрю и Лиз, а ты была сзади, — Джон не смотрел на племянницу, но если бы сделал это, непременно удивился бы.
Лицо Ванессы не выражало никаких эмоций. Она просто не знала и не представляла, как реагировать. В ее памяти зияла сплошная черная дыра, которая, казалось, засасывала все на своем пути, разрастаясь на километры и поглощая чувства.