Когда же Экзера попыталась спародировать неуверенную походку сестры, та подошла и прошептала достаточно громко, чтобы услышали все:
— Еще раз выкинешь что-то подобное — манда отсохнет и дойки сморщатся. Поняла?
— Д-да… Извини, это просто шутки…
— Я сказала — ты услышала, — и с гордым видом продефилировала мимо, оставив подругу в глубоком ступоре.
— Что же, — я окунулся, оставив над водой лишь нос и рот. — Одной проблемой меньше.
— Двумя, — с ехидцей ответила Хира.
— А вторая какая?
— Посмотри на белобрысую.
Я приподнял гудящую голову и сощурился — палач стояла, красная как рак, закусив губу, часто дыша и пожирая удаляющуюся ведьму возбужденным взором.
— Ого…
— Я тебе дам «ого», — суккуба плюхнулась рядом и вцепилась коготками в ногу в опасной близости от причинного места. — Узнаю, что подсматриваешь — моргалы выколю.
— Лучше спину мне потри. Или сделай массаж.
— Обойдешься…
— И как тут не подглядывать? — вздохнул.
— Вот так. Тем более, с твоими бинтами подглядывать без толку.
— Уж не специально ли ты мне руки замотала?
— Кто знает, — она облокотилась на край ямы и развела колени. — Кто знает…
А еще никто не знал, какая защита стоит на других ошейниках. Если Владыка легко подключается к любому, то и настроить их получится без труда. И шипы под ногти — далеко не самая страшная конфигурация. В обручи можно вшить лезвия, наложить электрическое или огненное заклинание, а то и вовсе превратить в бомбу — как показала практика, с захваченными в плен орудиями особо не церемонятся. Да и обычные, без подвохов, хрен сорвешь, так что в следующий раз стоит быть настороже и тыкать палочкой, прежде чем хватать голыми руками. К тому же, пока сестры нападают поодиночке — а если кинутся всем скопом? Пятеро против девяти — это, считай, мгновенное поражение.
— Че притих?
— Думаю.
— А… Давай, — подруга запрокинула голову и блаженно зажмурилась. — Тебе полезно.
Куда более полезными были бурлящие пузырьки и выбивающиеся сквозь щели на дне горячие струи, ласкающие, массирующие и заживляющие изможденное тело. Не отказался бы от рук подруги вместо струй и пузырьков, но чего нет — того нет, и надо довольствоваться малым. Пока рядом ошиваются сестры, мне точно ничего не перепадет, но без их поддержки мы не сможем одолеть Владыку и погибнем. Без секса как-нибудь продержусь, а вот с откусанной башкой — вряд ли, так что меньшее зло — наше все.
— Мне кажется, или вода стала теплее? — проворчала бестия.
— В геотермальных источниках температура постоянно колеблется, — ответил с важным видом.
— А почему она пожелтела?
С неохотой разлепил веки и осмотрелся — около меня в самом деле все изменило цвет, да только не совсем на желтый. Зачерпнул горсть воды (ну как зачерпнул — смочил раскисшие бинты) и под полным отвращения взглядом поднес к лицу. Понюхал, повертел на свету и с облегчением выдохнул:
— Это золото.
— Чтоб тебя! — Хира выпрыгнула на берег. — Ты осквернил источник своей светлой магией!
— Тогда уж благословил…
— Тогда уж и мойся тут сам! — подруга уселась в свободную ямку.
— Эй! Я не могу мыться сам! Напомнить, почему?
Демоницы притихли. Ангиз притворилась ветошью, Ларгита стыдливо опустила глаза, Экзера с огорчением поджала губы, но лезть в мой источник никто не решился. Оно и понятно — со стороны казалось, что я купаюсь в наполненной до краев форме для литья. Я с досады хлопнул по кипящей глади ладонью и… не почувствовал боли. С удивлением потыкал пальцами в базальт — никаких неприятных ощущений, хотя еще минуты назад малейшее движение кистями отзывалось обжигающей болью. Осмелев, размотал зубами бинты — на законных местах переливались перламутром новые крепкие ногти. Вот это да! Теперь и лекарь не нужен — достаточно просто принять ванну. Жаль, девчатам моя благость не поможет. Хотя кто знает, что будет, если полностью переманить их на светлую сторону…
— А чем это воняет? — палач зажала вздернутый носик.
— Начальной стадией разложения, — подсказала Ангиз.
— И кто протух?
— Крабовая нога.
Сперва ничего не унюхал, но вот сменившийся ветер дохнул в кратер, и меня чуть не вывернуло наизнанку. Вонища стояла невыносимая — и ничего удивительного, если учесть жару и несколько центнеров и без того мертвой плоти в оторванной конечности. Мало этой напасти, так в довесок дно ямы задрожало, как при слабом землетрясении. И что еще хуже — тряска стремительно нарастала, и вскоре вслед за ней послышался дробный грохот.