«Что, не нравлюсь? Так давайте все на выход!»
Но наконец-то и эта парочка вышла, Абрам и Кларочка. Все с облегчением вздохнули. Вот что ты будешь делать в такой ситуации. И стыдно, и больно, и за учительницу эту обидно. Но и интересный же случай. Психологический. И вообще задуматься заставляет, об отцах и детях. С одной стороны, что этой учительнице делать оставалась? Только улыбаться. Она свое дело сделала, ей таких отморозков учить уже поздно. Не сейчас же воспитанием их заниматься. А с другой стороны... Ну, нечему ж здесь улыбаться. Одно вранье.
Эх, вот же судьбы у людей. Не угадаешь.
А на следующей остановке вдруг мой знакомый милиционер вошел. Не начальник, но вроде того. Меня, конечно, не узнал, зато я его лицо хорошо запомнила. Подошла к нему, поздоровалась, он удивился. Потом вспомнил, где меня видел.
«Как там с тем пассажиром мертвым? — шепнула я. — Разобрались?»
Он меня взглядом смерил, свысока так, но потом решил, что можно и поговорить. Рассказал мне, что знал от своих знакомых следователей. А знал он достаточно, чтобы все мои сомнения снова растревожить. Ничего особенного, сказал, несчастный случай. От сердца человек умер. Выпил лишнего, упал, заснул в автобусе. И Богу душу отдал. Его и похоронили уже скорей всего. Неделя ж целая прошла.
«Но ведь нетипичный какой-то случай, — сказала я. — Как-то все слишком просто получается. А если это все инсценировка?»
Сказала и пожалела, что не удержалась. Стал тот милиционер смеяться, на весь автобус. Инсценировка, повторяет, инсценировка! — и хохочет. Понятно, что ему это все смешно — какая-то контролерша неизвестно кем себя возомнила.
«Ничего тут нет смешного, — заметила я. — Вы вот тоже к определенному типу относитесь».
«Это к какому?»
«К такому, — ответила я уклончиво. — Если бы с вами что-то случилось похожее, я бы ни за что не поверила, что вы неприличные картинки на золотом телефоне смотрите. Вот коньяк — это ладно, ваш тип мужчины коньяк покупает, деньги есть и привычка тоже. Хоть в карманах ваш тип спиртное не возит».
А сама о его типе про себя совсем другое подумала. Ясно, какой это тип: туповатый, извините, хамоватый, услужливый, с очень высоким мнением о себе и всегда беспрекословно выполняющий указания свыше. Таким что в августе, что в январе — зимой и летом все одним милицейским цветом. И при этом власть над ближними любит. Но об этом я ему говорить не стала. Ему и так хватило. Да и на службе он.
«Что за бред, — он аж смеяться перестал. — Может нам с вами поменяться? Вы в милицию, а я билетики проверять. Слушайте, вас как зовут? Шерлок Холмс?»
Так я и знала, что он этим шерлокхолмсом меня упрекать начнет. Так обо всех говорят, кто неравнодушен к загадкам.
«Или доктор Ватсон?»
«Меня зовут Зинаида Юрьевна», — с достоинством сказала я. Он сидел, а я над ним стояла — и это ему не нравилось.
«Так вот, Юрьевна, не лезьте не в свое дело. Не хватало еще, чтобы слухи пошли. Журналистам только намекни — раздуют из Моськи слона. Ясно вам?»
Я кивнула, а сама на следующей вышла. Так расстроилась, что даже мысль мелькнула в магазин сходить. Но я сдержалась. В нашей работе легко контроль над собой потерять, многие спиваются. С людьми работать — не гусей гонять. Стала на остановке, к дереву прислонилась, глаза закрыла, и снова нашло на меня такое ощущение, будто кто-то за спиной стоит и песенку напевает. Протяжную такую, печальную. Я послушала — и обернулась. Не было там никого. Только тропинка в лес шла, а по тропинке той ветер пустой пакет гонял. И дым из мусорки на остановке шел. Бросят вот так сигарету и поедут. Как говориться, после нас хоть потоп.
У покойника вот зажигалка была, а сигарет не было. Хорошая зажигалка. И жировка на квартиру. Оплатил — и умер. Что еще? Паспорт. Телефон дорогой. Картинки похабные. Ключи от квартиры на брелоке… Коньяк. Зажигалка. Телефон. Ключи. Паспорт. Хорошо я его запомнила. Четко. Одежда чистая, выглаженная. Обувь обычная. Что-то же там было еще... Что-то такое, что мозг записал себе в блокнот, а памяти не признался. Что-то такое, что мне вспомнить надо было. Что-то, что мне еще тогда, в автобусе знакомым показалось.
Гаркавый любит повторять: в любой незнакомой ситуации пей водку. Вычитал где-то в интернете и повторяет к месту и не к месту. Но это Гаркавый. Если уж на то пошло, я для себя давно определила: в любой незнакомой ситуации езжай на дачу.
Я туда всегда еду, когда мне подумать надо. Или когда обида глаза щиплет. Или когда просто с мужем поругаемся. С тех самых пор езжу, как Толе на заводе этот участок выделили, и мы там домик построили, сборно-щитовой. Достала я из сумочки бутылку воды, в мусорку вылила и дальше работать поехала. А после смены домой забежала — и на вокзал. Представила себе, что скоро на даче окажусь, и сразу как-то успокоилась под стук колес.