Жизнь, как водится, шла своим чередом. Гимназия, как и весь остальной мир, попеременно то хандрила, то смеялась, то плакала. Так в суете и заботах пролетели два года. Нинин пятый класс незаметно для всех превратился в седьмой, и дети её достигли, как говорят, самого трудного возраста: любовь и всё такое. Сергей Рассольников, за которым уже давно закрепилось стойкое прозвище «Рассольник», и без того-то был по сравнению с остальными весьма крупным, а теперь он ещё вырос, фигура его стала ещё более нескладной. При ходьбе он обычно сутулился и шёл, немного опустив голову и размахивая длинными руками.
Издали Рассольников по-прежнему напоминал Кинг-Конга — большую добрую обезьяну из старого фильма: такой же крупный, нелепый и размашистый. Вот только был Рассольников добрым или нет — трудно сказать. Ясно одно — Сергей был и остался двоечником, прогульщиком и хулиганом, головной болью класса и школы. За этого самого Рассольникова Нине Ягодкиной, как классному руководителю, доставалось больше всего, — от Валентины Ивановны конечно. Как будто это она, Нина, виновата в том, что Рассольников не моется, вечно ходит в драных штанах, не делает уроки, прогуливает и дерётся.
«Это вам не дрова!..»
У Сергея Рассольникова неблагополучная семья. Отца у него нет, мать всё время где-то пропадает, а старший брат за что-то сидит в тюрьме. Так что похожий на Кинг-Конга семиклассник Рассольников живёт один. В школе его как неблагополучного кормят завтраками и обедами, чем Сергей ужинает — никому не известно. Правда, мать время от времени появляется в школе, — конечно, не так часто, как её туда вызывают, — тогда становится понятно, что мать у Рассольникова всё-таки есть, и что, несмотря на богатую и разнообразную личную жизнь, у неё имеется работа (она продаёт на рынке помидоры) и она не алкоголик. Однако ясно и то, что забот у неё вполне хватает и без Сергея, а потому заниматься его воспитанием так, как этого хотелось бы гимназии, она не в состоянии. Желания заниматься сыном у неё тоже нет. Без конца лупить Рассольникова ремнём за все его художества она тоже не может: во-первых, руки устанут, во-вторых, некогда. Так пусть же Сергей сам воспитывает себя, как умеет! А вообще-то мать сделала однажды доброе дело, отдала его в школу, — вот пусть и учится.
— …Ваш Рассольников снова прогулял два урока! — поймав Нину в коридоре и схватив её за рукав, кричала покрасневшая от возмущения Валентина Ивановна. — Учительница пения жалуется, что вчера Рассольников сорвал урок пения у четвертого класса. Дети пели «Солнечный круг», а Рассольников подошёл к двери и во весь голос запел «Розовый фламинго в часы заката»… Почему?! Почему?!
— Вот как?.. Запел?.. — растеряно переспросила Нина.
— Почему он у вас во время уроков по школе болтается?!
— Не знаю, у меня же в это время был урок с другим классом… — начала оправдываться Нина.
— Это не имеет значения! — перебила её Валентина Ивановна. — Рассольников — ваш ученик! Ваш! Вы у него когда последний раз дома были!?
— Я?.. да, в общем…
Нина растерянно замолчала и закончила фразу мысленно: «Никогда!» Но вслух сказала:
— Давно.
— Оно и видно! — обрадовалась Валентина Ивановна и назидательно подняла палец. — Неблагополучных учеников классный руководитель должен посещать регулярно! Это же вам не дрова, всё-таки, а дети!
«Это вам не дрова, а дети!» — любимая фраза директрисы.
— Хорошо, Валентина Ивановна, — пообещала Нина, — в ближайшее время я схожу к Рассольникову домой…
— Эй! Эй! Куда побежали? — тут же забыв про Нину, завопила Валентина Ивановна. Двое первоклассников, взявшись за руки, куда-то стремительно неслись по коридору. Не порядок! Подхватив руками длинную юбку, маленькая толстая Валентина Ивановна энергично ринулась за ними.
— Уф! — провожая директора глазами, вздохнула Нина и твёрдо решила завтра навестить Рассольникова.
«Вы почему не в школе?»
Завтра была суббота. У Нины по расписанию уроков не было. А у Сергея Рассольникова были, но в школу он не пришёл, — это Нине сообщили по телефону. «Нет вашего Рассольникова! Разберитесь…» Вздохнув, Нина отправилась разбираться.
Звонить у дверей пришлось долго, — так долго, что Нина уже хотела повернуться и уйти, но тут дверь распахнулась и на пороге появился весь в белых перьях, сонный и взъерошенный Кинг-Конг из 7-б.
— А, это вы… — не очень удивившись и вовсе не расстроившись, сказал Рассольников. Он задумчиво почесал сначала спину, потом затылок и наконец смилостивился: — Проходите!
Нина вошла.
— Вы чего это, Нина Андреевна, не в школе сегодня? — поинтересовался Сергей.
— А ты чего? — в тон ему спросила Нина. — Ты-то сам почему не в школе?
— Я-то? — удивился Рассольников.
Он крепко задумался, отыскивая ответ на столь каверзный вопрос, потом нашёл ответ и обрадовался:
— А я… это… Проспал!
Нина укоризненно посмотрела на Сергея.
— Да вы садитесь на стул, Нина Андреевна, — заботливо предложил Рассольников. Он пододвинул Нине стул, а сам уселся напротив неё на диван.
Нина села, осмотрелась. Смятая постель, вернее не постель, а просто одеяло без пододеяльника и подушка без наволочки. Рассольников так и спал в одежде. Всё вокруг было усыпано рыжими и белыми шерстинками.
— У тебя что — кот есть? — догадалась Нина.
— Есть, — кивнул Рассольников. — Барсик.
— И где же он?
— Ушёл гулять, — пожал плечами Рассольников. — Да вон туда, в форточку.
Сергей кивком головы указал, куда именно вышел его рыжий кот.
— А… — протянула Нина. — Хорошо…
— Что хорошо? — не понял Рассольников.
— Ну… хорошо, что у тебя есть кот!
«Действительно, почему «хорошо»? Что же тут хорошего?» — подумала она с досадой. Потом она ещё подумала и решила, что кот — это во всяком случае не плохо, а может быть даже и в самом деле хорошо.
— Хорошо… — повторил Рассольников. — Только он глупый очень.
— Кот? — уточнила Нина
— Угу, — кивнул Рассольников. — Я его учил-учил форточку открывать, а он не хочет… А вас сюда Валентина Ивановна пригнала, да?
В голосе Сергея чувствовалось явное сочувствие.
— Да, — вздохнув, сказала Нина. — Она…
— Да вы не расстраивайтесь, Нина Андреевна! — снова посочувствовал ей Рассольников.
— А твои роди… мама твоя где? — спросила Нина.
— Не знаю. — пожал плечами Рассольников. — Работает, наверно…
— У тебя что будильника нет? Всё время ведь просыпаешь!..
— Не-а, нет, — признался Сергей. — Сломался мой будильник. Честное слово! Я его уронил нечаянно, он и сломался.
— У меня дома лишний есть, я в понедельник принесу. Только что же получается? Значит, ты и в понедельник на первый урок тоже проспишь, — так что ли?
— Не-а, не просплю… Я, может, вообще спать ложиться не буду…
— А что же ты будешь делать?
— Ну… — Рассольников с сомнением посмотрел на Нину Андреевну, а потом, махнув рукой, признался: — Я крепость строю… из бутылочных пробок… Хотите посмотреть?
— Хочу.
Рассольников прошёл в угол комнаты и сдернул чёрную тряпку, наброшенную что-то большое, четырехугольное.
— Вот! — с гордостью сказал он.
Нина подошла поближе, пригляделась. Конструкция, отдалённо напоминавшая замок или крепость, состояла из пивных пробок, — в основном из пробок от пива «Балтика».
— Да… — сказала Нина.
— Нравится? — сияя, спросил Рассольников.
— Ещё как, — задумчиво ответила Нина. — А на что же ты пробки крепишь?
— На пластилин.
Помолчали.