Обойдя кривоногий диван — света из громадного, от пола до потолка окна как раз хватало, чтобы мебель разглядеть — Арха подошла к стене, потрогала пальцем позолоченный деревянный виток панели. И отряхнула руку о подол, хотя никакой пыли тут и в помине не было. Просто до лекарки дошло: дом, в котором она теперь жила, наверное, тоже императрица обставляла. Впрочем, тогда она короны, конечно, не носила.
— Вы не одобряете мой вкус, милочка? — раздался из темноты хриплый, скрипучий с противным пришепётыванием голос.
Арха вздрогнула, резко на пятках развернувшись. Испугалась не она одна: кто-то приглушённо охнул; кто-то громко шаркнул по паркету, выругался, наверное, наткнувшись на мебель; звякнула сталь.
— Нет, мыслей я не читаю, — шелестяще хихикнув, заявил призрачный голос. — Это просто опыт. Опыт и много-много прожитых лет. Вы поморщились, вот мне и подумалось, что наши вкусы разнятся. Кстати, никаким особым зрением я тоже не обладаю. Знаете, чем ближе Тьма, тем меньше света требуется.
— Вы кто? — не выдержала Арха.
— Не хорошо, не вежливо. Родственников следует и по голосу узнавать.
Сухо щёлкнуло кресало, высекая искры, затеплился крошечный огонёк, потом ещё один и ещё. Тёплый оранжевый круг света от зажженных свечей пополз, разрастаясь, обрисовывая тёмную женскую фигуру. Вернее, даже и не женскую, а старушечью: сгорбленную, скособоченную и руки у неё заметно дрожали — пламечко в пальцах подпрыгивало.
— Так лучше? — снова хихикнув, поинтересовалась карга и медленно обернулась, держа канделябр так, чтобы свет ей на лицо падал.
Арха охнула, отступила, упёршись в Дана. Демон её поддержал, обнял, прижимая к себе, словно защищая.
— Ваше императорское Величество? — не то спросил, не то приветствовал хаш-эд.
— Зачем же так официально, сынок? — Демонесса неловко уселась в кресло, поставила подсвечник рядом, сложила руки на животе. — Или такая мать тебя не устраивает?
— Меня вообще моя мать не устраивает, — отрезал демон. — В любом обличии.
Про другие обличия дановской матушки лекарка ничего сказать не могла, но это и её не устраивало. Демонесса даже и на старуху-то походила мало. Скорее уж на труп, высохшую мумию: пергаментная кожа прилипла к скелету и было её чересчур много, наверное, потому, что от мышц ничего не осталось. Сквозь слишком уж редкие волосы просвечивал череп, даже на костяных швах у основания рогов каждую шишку видно. А улыбалась императрица пустыми младенческими дёснами. Лишь глаза у неё и жили: тёмные, блестящие. Они-то больше всего жути нагоняли.
— Вот так, — всплеснула костлявыми ручками чудовище. — Заботишься о нём, заботишься, собственной жизни не жалеешь. А в ответ никакой благодарности!
— Мне тебя благодарить не за что.
— И зря! — неожиданно резко ответила демонесса. — Родителей стоит благодарить хотя бы за то, что ты в этом мире появился.
— Так вы же его чуть к Тьме и не отправили! — выпалила Арха.
— Верно, — ухмыльнулась старуха. — А почему не отправила-то? Ладно, чего пришли? Хотите, чтобы Нахшон отречение подписал? Так зря старались. Умер мой возлюбленный супруг. Уж несколько месяцев, как во Тьму отправился. Да не даст она ему покоя во веки!
— Зачем ты его убила? — поинтересовался Дан.
Льда в голосе хаш-эда вполне хватило бы, чтобы наделать мороженого для всех детей столицы. Только вот Арха-то слышала, как быстро, частя, бьётся его сердце. Ведунья положила ладонь поверх руки демона, успокаивая.
— Вот и я говорю: рановато, — непонятно к кому обращаясь, проворчала императрица. — Слишком ещё молоды и тупы, слишком. Никто его не убивал! — теперь она точно с сыном говорила. — Время его просто пришло. Он хоть и сильно моложе меня, но тоже не мальчик. А вы о своих правах заявлять не торопились.
Императрица выпрямилась в кресле, не без труда подняла голову, и это жалкое подобие величественности выглядело по-настоящему страшно. И противно.
— Заруби себе на носу, сынок, и когда потребуется сделай то же, что сделала я: власть в империи можно менять только тогда, когда наследник действительно готов её принять. Нельзя допускать, чтобы на троне оказался избалованный юнец, окружающий себя фаворитами. Вокруг императора должны быть опытные и готовые брать на себя ответственность лорды. Мужи, а не мальчишки.
— Я не… — начал Дан.
— Помолчи, — подняла руку демонесса, — и слушай. Я всегда хотела править. Знала, что у меня это получится лучше, чем у кого бы то ни было. Но, к сожалению, так вышло: императрицей стала поздновато. Но у меня был сын, который мог бы принять власть. Мог бы, но его больше интересовали девки, драки и попойки. Ни раз и не два я пыталась вразумить, но ты не слушал. Да ещё эти дурацкие понятия о чести лорда, которые в тебя отец вбил!