Может быть, пришла мне в голову мысль, в тихом Саншайн Менор, заросшем старыми деревьями, прилепившимися к скалистому морскому берегу, окруженный вниманием Драммондов, я смогу сдвинуться с места? Я не сомневался, что стоит только начать, как все пойдет хорошо.
Посмотрев на часы, я перевел взгляд на молчащий телефон. Если Кэрол не позвонит через пять минут…
Телефон зазвонил. Я поднял трубку.
— Добрый вечер, — сказала Кэрол.
— Добрый вечер. Я уже стал думать, что ты не получила моей открытки, — произнес я, не скрывая раздражения.
— Получила, — в голосе Кэрол я почувствовал едва уловимое колебание. — К сожалению, я сейчас уезжаю, — вдруг проговорила она.
Я молчал, не зная, как на это отреагировать.
— Уезжаю надолго. Звоню, чтобы тебе сказать: до свидания, Джо.
— До свидания, Кэрол. Счастливого пути.
— Спасибо… Мне было очень хорошо с тобой, Джо, — произнесла она после небольшой паузы. — Надеюсь, что мы когда-нибудь еще встретимся.
— Конечно, — ответил я с вежливой уверенностью.
Она помолчала. Затем я услышал:
— До свидания, Джо.
— До свидания, Кэрол.
На другом конце провода трубка тихо легла на рычаг.
Я тоже опустил трубку, но в тот же миг телефон зазвонил снова.
— Слушаю.
— Это ты, Джо? — узнал я голос Бена.
— Привет, Бен.
— Что ты сейчас делаешь?
— Что делаю? — хмыкнул я. — Думаю, огорчаться мне или нет. Понимаешь?
— Понимаю. Думаешь, у полицейских не бывает поводов для огорчений?
— Ну раз так, — сказал я, — может, заскочишь? Я как раз иду в театр и…
— Значит, у тебя два билета на «Макбета» и ты не знаешь, что делать со вторым.
— Мне кажется… — начал я и вдруг спохватился: — откуда ты знаешь, что на «Макбета»?
— Просто догадался.
— Хм.
— Что «хм»?
— Ничего. Хочешь пойти?
— Не знаю. Хотя, признаться, я, как нарочно, в вечернем костюме, — произнес Бен. — Есть в Ист-Энде одно местечко, которое я был намерен посетить. Совместить приятное с полезным… Ничего особенного — текущая работа. Но раз у тебя билеты на «Отелло»…
— На «Макбета».
— А, ну да. Эта пьеса мне нравится. Правда, я бы мог немало добавить, если бы умел писать белым стихом.
— Значит, идешь?
— Да. Потом мы могли бы где-нибудь выпить по стаканчику. У меня к тебе небольшая просьба.
— Личная?
— Нет.
— Интересно, — сказал я. — До начала представления у нас двадцать минут. Успеем еще по дороге купить цветы. Куда за тобой заехать?
— Никуда, — прозвучал спокойный голос. — Я в баре напротив, и если ты раздвинешь занавески, то увидишь перед баром черный автомобиль. За рулем сидит толстенький молодой человек в серой шляпе. Его зовут Джонс. Он наш сержант.
— Так, значит, ты в данный момент на службе?
Я был знаком с Паркером достаточно, чтобы знать его: он скорее прострелит себе голову, чем использует служебный автомобиль в личных целях.
Я положил трубку, оглядел себя в зеркало и пошел в холл, на ходу размышляя над тем, откуда Бен знает, что я сегодня хотел посмотреть «Макбета», что Кэрол не пришла, что…
Открыв дверь и поплотнее закутавшись в плащ, потому что вечер был холодный, я почувствовал, что настроение начинает улучшаться.
2
«Спасите их!»
В переполненном зрительном зале стояла мертвая тишина. Сара Драммонд поднесла руку к глазам. В круге света от невидимого прожектора казалось, что действительно на ее ладони пляшет красное пламя.
— Запах крови, — тихо произнесла актриса. — И все ароматы Аравии не омоют этой маленькой руки. Ах!
Я никогда не предполагал, что столько муки можно передать всего лишь одним словом, произнесенным к тому же так тихо, что если бы не эта тишина в зале, оно вряд ли достигло бы слуха. Краем глаза я взглянул на Паркера. Инспектор сидел, наклонившись вперед и сощурив глаза, а лицо его выражало такую сосредоточенность, как будто бы он был ученым, наблюдавшим явление, от которого зависит судьба всех его трудов. Несмотря на это он уловил мой взгляд и повернул голову, но не восторг выражали его глаза, а озабоченность.
Когда опустился занавес в антракте, я ощутил мягкое прикосновение его руки.
— Хочешь посмотреть до конца? Или…
— Хорошо, — сказал я, — идем.
Через несколько минут черный автомобиль уже тормозил перед моим домом.