— Мы собирались ехать в Ист-Энд, — сказал Паркер, — по если ты не возражаешь, я зайду к тебе на минутку?
— Конечно, — ответил я. — Тем более что ты хотел поговорить со мной о чем-то.
Дома я вытащил из маленького, скрытого среди книжных полок бара две бутылки и спросил:
— Коньяк или виски?
— Виски. И, если можно, без содовой.
Я налил, и мы выпили в молчании. Я снова наполнил стаканы, но Паркер отрицательно покачал головой.
— Я понимаю, — сказал он, — что ты едешь к Драммондам, чтобы писать, и я не хотел бы препятствовать этому. Не имею права.
Я не выдержал.
— Бен, — сказал я, — прошу тебя, не веди себя как персонаж второсортного криминального романа.
— Но я правда, — воскликнул инспектор, — правда очень беспокоюсь! Я просто не знаю, с чего начать.
— Начни с чего хочешь.
— Вероятно, ты прав, — инспектор глотнул из стакана и снова замолчал.
Я ждал. Честно говоря, я уже был заинтригован, но перед взором, мешая сосредоточиться, стояла хрупкая фигурка на сцене. «И все ароматы Аравии…»
— Если бы мы не были друзьями — ты, я и Драммонд, — я бы никогда не пришел к тебе с этим, — вдруг заговорил Паркер. — То, что я скажу тебе, — служебная тайна. И все же я получил согласие моего начальства на разговор с тобой.
Он снова замолчал.
— Не знаю, так ли это, — наконец начал он, — но мне кажется, что Ян в опасности.
Я ошарашенно посмотрел на него.
— В большой опасности. Может быть, даже еще в большей, чем когда летал с нами над Германией. Да, в большей, потому что тогда мы знали, что нам угрожает. Теперь все иначе.
Фигурка Сары Драммонд наконец исчезла, уступив место офицеру в сдвинутой набекрень фуражке. Ян… Он совсем не изменился. Разве чуть располнел, но все равно выглядел как мальчик.
— Что за чертовщина, — пробормотал я.
— Как ты знаешь, Ян — химик. Знаешь также, что он сделал хорошую карьеру, хотя ученые в таких случаях выражаются иначе. Ян всемирно известен как один из выдающихся ученых, занимающийся созданием синтетических соединений. Он и его ближайший помощник Гарольд Спарроу работают сейчас над синтезом сернистых соединений. Ничего больше не могу сказать, не будучи специалистом. Важно другое. Важно, что их труды могут произвести революцию в промышленности. Драммонд и Спарроу не только ученые, но и деловые люди. Они хотят проводить исследования под прикрытием одного из наших полуправительственных концернов, не доверяя никому. Однако это всплыло наружу.
— Откуда ты знаешь? — спросил я.
— Отсюда, — инспектор вынул из внутреннего кармана пиджака конверт. — Если уж тайна известна кому-то из посторонних, нет причины, чтобы не доверить ее тебе.
Он протянул мне письмо. Я достал из конверта обыкновенный лист бумаги с машинописным текстом и начал читать вслух:
«Скотленд Ярд
Господину Драммонду и господину Гарольду Спарроу грозит опасность. Речь идет об их исследованиях. Ученых уже пытались купить. Теперь их попытаются заставить замолчать. Спасите их!
Друг Англии».
Я рассмеялся. Похоже, это письмо написал безумец, начитавшийся криминальных романов…
— Вы, наверное, получаете сотни тысяч таких писем от разных маньяков. На вашем месте я бы не волновался, — сказал я, возвращая письмо.
— Я бы тоже, — ответил инспектор, — если бы не некоторые детали. Согласись, что маньяк, который оказывается в курсе того, что в такой-то день будут проходить испытания летающей подводной лодки, уже не просто маньяк, а владелец строго засекреченной государственной тайны.
— Тебя насторожило, откуда автор письма знает о работе Драммонда и Спарроу? — спросил я.
Паркер кивнул.
— К тому же этот человек знает, что были попытки переговоров с обоими учеными. Проводили их представители одного дружественного нам государства. Нам пришлось действовать более осторожно, потому что, хотя пример многолетнего сотрудничества достоин похвалы, но ведь речь идет о приоритете на мировом рынке и огромных суммах за патенты. А человек в этом уравнении может оказаться цифрой, так чисто стертой с доски, как будто ее никогда и не было. Не хотелось бы, чтобы Драммонд и Спарроу оказались стертыми с доски только для того, чтобы государство, считающееся нашим большим другом, получило реальную возможность стать нашим конкурентом в данной отрасли.
Паркер перевел дыхание.
— Существует еще третий пункт, который мне кажется наиболее важным. Автор письма знает, что Драммонд и Спарроу сотрудничают друг с другом и что их работа находится на той стадии, когда она может прерваться со смертью ученых. Дело в том, что сегодня еще никто не знает, какими окажутся результаты работы наших ученых. Ясно одно: убийство является крайней мерой. Гениальных людей не прихлопывают как мух. Их сначала пытаются купить, нейтрализовать, использовать в своих интересах. Я готов был бы считать все это неумным розыгрышем, если бы не…