По поводу теории пассионарности Льва Николаевича было много спекуляций и нападок. Некоторые авторы утверждали, что это новая редакция теории «героя и толпы». Но ведь Лев писал, что пассионарии не обязательно имеют положительную доминанту. Пассионарии как люди – не сахар, однако без них не движется история. Кстати, пассионарии совершенно не обязательно бывают вождями, героями. Руководитель может быть и умеренно пассионарным, но чтобы в стране произошли какие-то положительные изменения, активные пассионарии обязательно должны быть в народной массе.
В XVIII веке Екатерина II освободила дворян от обязательной воинской службы, но в 1812 году они еще дрались, будь здоров, потому что сохранилось поколение воинов-пассионариев. А дальше началось: «что делать?», «куда идти?», – и тут оставшимся без дела пассионариям подсунули масонские лозунги типа «Свобода, Равенство, Братство». На них клюнули все эти «клоповоняющие» базаровы, волоховы. В общем, образовался у нас в XIX веке западнический субэтнос, который все время расшатывал устои государства.
Как-то я смотрю на собрание сочинений Чехова и говорю Льву: скучно мне читать Чехова. Язык замечательный, образы великолепные, но эти ноющие тетки невыносимы. «А это уже началась эпоха скуки, – сказал он. – Самое страшное, когда люди начинают скучать. Значит, они инертны, у них нет энергии. Настоящий творческий человек – художник, писатель, ученый – никогда не скучает. А к концу XIX века у нас появилось огромное количество обывателей, и так как Чехов жил среди них, то он их описывал. “В Москву! В Москву!”, “Работать! Работать!” – а работы вокруг навалом. Разве это творческие люди? Поели, попили, поспали – а дальше что делать? Вот тебе и скука». У меня такое ощущение, что Чехов своих героинь терпеть не мог. «Попрыгунья», «Душечка» – все с ними мне стало ясно, когда Лев сказал, что это была эпоха растраченной пассионарности.
Лев был русским человеком и при этом уважал другие народы, этносы. Когда в лагере на допросах он сказал, что занимался описанием религиозной живописи бурят-буддистов, ему говорят: «А, значит, Вы буддист?» Когда занимался католиками: «А, значит, Вы католик?» А он был просто русский человек, по роду своих интересов занимающийся различными этносами. Он говорил, что плохих этносов просто не бывает, есть лишь разные степени комплиментарности в их отношениях друг с другом. Когда складывается обоюдная комплиментарность, получается благоприятное сочетание, народы уживаются друг с другом и могут объединиться в единое государство.
Например, Российское государство сложилось на такой огромной территории именно благодаря тому, что была обоюдная комплиментарность народов, живших на своих землях. Создание единого государства на пространстве от Балтики до Тихого океана было естественным процессом и происходило без кровопролития. У нас не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающего историю создания США, когда индейцы-аборигены истреблялись сотнями тысяч. В таком понимании русской истории Лев Николаевич был очень схож с классическими евразийцами – Г. Вернадским, Н. Трубецким и П. Савицким. Но первопричину возникновения государства Лев объяснил по-своему, на основе своей пассионарной теории. В XIII веке киевский период Древней Руси закончился, последовал следующий, начиная со времен Александра Невского, пассионарный толчок. Это первый пассионарий, который был ясно выявлен. Потом наступило что-то вроде инкубационного периода, когда пассионарии только выявлялись. Появились очень энергичные бояре. Ведь самое главное, не каков царь, а каково окружение, бояре. Если окружение пассионарно и патриотично, то какая нам разница, кто по национальности царь – татарин, русский или белорус? При патриотическом окружении царь может быть даже не очень умным: поговаривали, например, что первый Романов, Михаил Федорович, был не слишком умен, но при нем был его мудрый отец и наставник патриарх Филарет.