Тем временем, очередь медленно двигалась, и мы подходили все ближе и ближе. В некоторых деревнях мы продавали обтесанные шкуры и специи. Также производили обмен и покупки. Мы старались ходить максимум по два человека. Так Мина и Гейл многому научились, когда ходили со мной в жилые места. Так что сейчас я просто надеялась, что мы отделаемся простой уплатой за вход.
Вот и подошла наша очередь.
— Добрый день, — поздоровался с нами солдат и сразу перешёл к сути. — Вы здесь впервые?
От автора:
1. — "Две собаки" — вымышленное созвездие в этой вселенной, где две самые яркие звёзды находятся в ушах каждой собаки. Одна указывает на юго-восток, вторая на серево-запад.
2. — Корнелии — светящиеся цветы, что распускаются ночью.
3. — Падунь или падуния — личный слуга или служанка благородного.
Глава 3 - Следуя плану: Часть 3
— Да, путешественники, — ответила я.
Он поправил кожаный нагрудник и положил руку на рукоять меча, и я рефлекторно повторила его действие под своим плащом. Он не мог смотреть мне в глаза, что сильнее убеждало меня в присутствии тяжеловатой ауры, исходящей то ли от моего взгляда, то ли от меня самой.
— Сколько стоит вход?
Этот вопрос заставил его брови подняться вверх, но потом он оглядел нас троих, что были явно вместе из-за одинаковых плащей, и ответил:
— Триста пятьдесят гельвенов за одного взрослого.
«Ну и цена…» — чертыхнулась про себя я. — «И это только за один проход…»
— Вот, — я безразлично достала из денежного мешка, который висел на поясе, скрытый плащом, деньги. — За троих тысяча пятьдесят гельвенов, — я отдала ему малую серебряную и большую медную монеты.
Мой тон был холодным и спокойным настолько, насколько это вообще возможно в моем случае. Я видела краем глаза, как поежился солдат, а также чувствовала на себе взгляд своих компаньонов.
— Добро пожаловать и хорошего вам… — я его уже не слышала, так как мы поспешили в город.
Кляйн.
Город грехов, если вам так угодно. Это центр работорговли. Местный лорд и по совместительству барон этих земель — Виктор Греден. Неожиданно знакомое имя в этом ужасном мире. Кляйн же был торговым и крупным городом, являлся центром земель барона, а земли, что в его владении, плодородны. Поэтому этот Виктор был не так прост. Пусть и внешне держал нейтралитет относительно происходящего в его городе, в самом же деле имел повсюду уши и глаза, приложив руку и к развитию рабского рынка.
Город встретил нас вычурной улицей, что явно отражало суть владельца земель. Магазины, кафе и книжные — вот чем была наполнена главная улица до середины города. Затем начиналась площадь и поместье барона. Далее улица с поместьями и постоялыми дорогими дворами для благородных. Однако мы не дошли до площади и свернули. Начало темнеть, что было для нас хорошим знаком. Мы проверили за собой наличие кого-либо, следящего за нашими действиями. После прошли в средний район, где были простые, но явно не дешёвые дома. Сразу видно огромную разницу. Даже улица становилась уже. Смысл города — градация населения. Чем ближе к главной улице, тем богаче; чем ближе к стенам города — беднее.
— Куда мы идем? — спросила, наконец, Мина несдержанно, в то время как я порадовалась, что она не добавила очередное «лидер» в конце.
— Этот человек, о котором Вы… — начал было Гейл, поддерживая свою жену, но запнулся, увидев, как я остановилась.
Мои глаза заскользили по улице. Было подозрительно пусто. На пути нам, конечно, встречалось все меньше и меньше людей, однако сейчас было слишком тихо. Я плохо помню, где именно находится этот человек, но все же были вещи, по которым мы легко смогли бы отыскать его. Дома становились более пошарпаными, а улицы более грязными. Но, однако, нам пришлось остановиться у одного из совсем ничем не примечательных домов. Это был центральный район. Для простого народа это было достаточно дорого, в то время как для благородных — слишком дёшево.
Кляйн — город развлечений и праздников для дворян. Крестьяне выступают здесь лишь как рабы или слуги, не больше. Даже когда мы вошли, он встретил нас запахом неизвестного мне праздника, белыми мантиями и масками животных. А мальчишки, что носили свёртки новостей, которые стоили каждый по целому большому серебряному (пять тысяч гельвенов), кричали про сжигание святого Хелина, о котором я, к слову, также ни слуху, ни духу не слышала.