Я сдавленно вздохнула и ответила, выпрямившись, а после направилась к выходу. Разговор был напряжённый и короткий, оставив лишь неприятный осадок горечи и недосказанности. Это лишь убедило меня, что, даже не смотря на схожие поступки, эти две женщины слишком разные.
— Тогда до встречи, Мисс Кана…
Она ничего не ответила, а я вышла из дома, где меня тут же встретили Гейл и Мина. Я кивнула им, закрывая черной тканью нижнюю часть лица.
— Уходим
От автора:
1. — Стыки в мире гг это круги магии. Чем больше стыков, тем мощнее и сложнее магия.
2. — Плести магию — создавать замудреные стыки.
Империя:
Черная медь - 1 гельвен;
Одна малая медная монета — десять гельвенов;
Одна большая медная монета — пятьдесят гельвенов;
Малая серебряная — тысячу гельвенов;
Большая серебряная — пять тысяч гельвенов;
Малая золотая — десять тысяч гельвенов;
Большая золотая — пятьдесят тысяч гельвенов;
Белого золота — сто тысяч гельвенов.
Можно представить, что если хлеб стоит 30 рублей, то здесь он будет стоить где-то 5 гельвен.
Глава 4 - Непредвиденное: Часть 1
Мы пошли обратно другим путем. Кана упомянула о том, как хорошо, что мы не остановились вблизи Леса Ведьм, так как там патрулирует группа работорговцев. Из-за ужасной жизни в городе простые люди бегут из него. Поэтому пару лет назад назначили также и плату за выход для крестьян. Это вызвало много трудностей, но все же стало постоянным указом.
Сейчас мы шли по грязным улицам трущоб, посколько привлекли бы много внимания на главной улице, где благородные отмечали день Святого Хелина. Праздник для богатых. Бог удачи и денег. Отмечается пять дней в конце февраля. Двадцатое февраля является главным днем этого праздника. В этот день благородные играют в «невель». Это игра, в которой рабы играют в разного рода игры, слушая приказы своих господ. Они как бы испытывают удачу. Чей раб выживет, тому привалит удача и богатство в этом году… По крайней мере, так считают местные. Участвовать в таких праздниках здесь так же нормально, как иметь наследника главы дома. Для благородных такие жестокие вещи обыденны.
«Воняет…»
В трущобах, где живет самый низший слой, состоящий из рабов и нищих, крестьян — просто ужасное место для существования.
— Ма… — услышали мы сдавленный стон, и я замерла в ужасе. — …ма… — это был детский стон, хриплый и сдавленный, будто того душили.
Я повернула голову в сторону звука. Там было старое хлипкое здание. При всем желании не идти туда, я снова и снова толкала свое тело в сторону источника чужой боли. Мое сердце сжималось.
«Почему так жестоко?..» — пронеслось в моей голове с очередным шагом.
Я ускорилась и буквально ворвалась в дом, в котором находилось много людей в разодранных тонких одеждах. Правда, большая часть из них была мертва. Запах гнили и испражнений застыл в носу. Я смотрела на всех этих грязных и ободранных людей с отвращением. Вонь перебивала запах мокрого железа. Кровь… везде была кровь.
— Помогите… — один из этих людей кинулся мне в ноги, испачкав подол плаща в крови и грязи. От него разило чем-то тухлым, заставляя меня инстинктивно сморщиться. — Вы ведь такая же… помогите, и я буду вашим рабом.
Свободный низший крестьянин. Их жизнь бывает хуже рабов, которых хотя бы кормят за труд. За ними же никто не смотрит.
— Кха! — очередной вскрик ребенка заставил меня двинуться дальше, но кто-то зацепился за ногу, и я пошатнулась.
— Лидер! — наконец донёсся до меня голос компаньонов, что пытались отцепить этого нищего от меня. — Что Вы делаете? Нам нужно идти! — схватила меня Мина и потянула в сторону выхода, но я упёрлась.
— Там ребенок… — сказала я, на что встретила лишь озадаченные выражения лиц мужа с женой.
Мой взгляд скользнул вперёд, и я оцепенела на секунду. Я поспешно начала оглядывать всё вокруг, не в силах найти источник этого звука. Моё сердце начало сжиматься.
— …я не успела?
— Да что с Вами?! Уходим! — крикнул на меня Гейл, и я тупо уставилась на него. Моё тело ослабло, и Мина просто повела меня прочь отсюда.
Здесь не было ни одного ребёнка.
***
Мы молча шли дальше. Может они давали мне возможность переварить произошедшее? Меня поначалу обуял страх неизвестного. Мы тогда обошли всё вокруг по моему желанию, но нигде не было ребёнка, также никто не слышал этого, кроме меня. Дети… мне всегда было их жаль. Шли мы окольными путями. В носу всё ещё стоял этот смрад и сдавленные крики ребёнка. Я уверена, что слышала это. Как может быть такое, что этого не было? Я не понимаю… Мои мысли были поглощены только этим, поэтому я не заметила, как мы вышли к трактиру, о котором вскользь упомянула Кана. Именно его я и искала.