Акт 6
Просторная и светлая комната. Кровать, стол, стулья, кресло, шкафы… За столом сидит седая женщина (муза писателя). Она старательно выводит что-то на белом листе. Рядом, в уютном кресле, словно каменный король на своём троне, сидит Купала.
Седая женщина. Видишь, до чего я дошла? Дожилась до того, что подделываю твою подпись! Слышишь? Смешнее ничего не бывает… А вот мне не смешно!.. (оборачивается) И тебе… Что ж! (разрывает лист на множество кусочков. Резким движением смахивает их со стола. Встаёт. Подходит к креслу) Не смешно?.. (вглядывается в глаза) Ну чего ты молчишь?.. (пауза) Скажи хоть что-нибудь, прошу тебя! Скажи… (трясёт Купалу за плечи) Скажи!.. Неужели я такая стерва, что недостойна хоть одного слова? Янка!.. Смотри как я поседела! Совсем нет черного волоса… И это только за год! Что же будет ещё через год? Ты же меня в могилу сводишь!..
Купала молчит.
Седая женщина (отпуская воротник). Ну и молчи себе! Молчи! Ты не белорус!.. Ты не поэт! Настоящие поэты никогда не молчат! А ты не поэт!..
Акт 7
Ничем не примечательный центральный дом литераторов. Шумный и весёлый банкет, на который собрались почти все литераторы страны. У одного из столов с различными блюдами собралась компания писателей. Покрасневшие, они обсуждают что-то.
Первый писатель. Совершенно с вами согласен! Я сам не воспринимаю тех, кто пишет на ещё каких-либо языках, кроме русского…
Второй писатель. Да нет же! Истинный гражданин своей страны должен писать на родном языке. Вы же белорус. Значит, вы должны быть белорусом полностью — и в творчестве…
Первый писатель (ехидно). Но ведь и вы белорус! Так почему тогда…
Второй писатель (перебивает). Не надо опошлять разговор! Будет вам известно, большую часть своей жизни я прожил в Москве…
Первый писатель (с ещё большей ехидностью). Оказывается понятие «белорус» является для вас чем-то пошлым?!
Второй писатель (орёт во всё горло). А не заткнуть бы вам свой рот! А то смердит ужасно!
Первый писатель. Что?!
Третий писатель (ставя бокал на стол). Заткнитесь оба!
Задумчивый писатель. А какая разница, на каком языке писать? На каком языке тебе удобнее… Пиши хоть на испанском, главное чтобы это не ограничивало. Ведь любой язык по-своему прекрасен…
Знаменитый белорусский писатель. Не кажыце глупства!
Задумчивый писатель. Почему глупость?.. Ну ладно, вы вот лично пишете по белоруски. У вас это получается. Но вы же язык знаете. А другие то не знают…
Знаменитый белорусский писатель. Дык трэба вывучаць мову!
Третий писатель. Ладно, хватит! Хопiць!
Знаменитый белорусский писатель. У вас заусёды «хопiць». Усё: «Хопiць ды хопiць!»…
К столу подходит писатель со смуглой кожей и рыжими волосами. Идя, он оглядывается по сторонам, словно смотрит, не следит ли кто за ним.
Оглядывающийся писатель (плохо выговаривая букву «Р»). Приветствую!
Первый писатель. И вам привет!
Оглядывающийся писатель (настороженно). Вы видели, тут одни евреи!..
Задумчивый писатель (смотрит на пришедшего. Со смешинкой в глазах). Видели…
Оглядывающийся писатель. Кругом евреи! Ну, сколько можно! Заполонили всю страну! Скоро всех белорусов вытеснят. Надо же что-нибудь предпринимать! Нельзя же просто так сидеть и смотреть, как твой народ вымирает!.. (пауза) Если бы это от меня зависило, я бы выслал из страны всех евреев! Или поднял бы для них налоги, лишил льгот и т. п. Что это получается, мы белорусы голодаем, а эти твари живут себе припеваючи! Да ещё хотят чего-то…
Второй писатель (яростно). Да расстреливать их нужно! Понаплодились тут!..
Оглядывающийся писатель. Именно, расстреливать!
Знаменитый белорусский писатель (обращается к пришедшему писателю) Не разумею, што вы маеце супраць яурэяу? Ну я яэрэй! I што?..
Оглядывающийся писатель (со злобой). Никогда бы не подумал, что буду когда-нибудь разговаривать с пархатым! Вот тебе и номер! Жиды подобрались ко мне вплотную!
Знаменитый белорусский писатель (Стучит кулаком по столу). Вы беларусы, сраныя! Чым вы лепей за мяне? За усiх яурэяу?.. Лiчыце, што сымыя разумныя? А вось вам шыш!.. (показывает фигу).
В зале появляется седая женщина, везущая коляску с Купалой. Люди, находящиеся в зале, оглядываются, тихо переговариваются между собой. Многие писатели, рядом с которыми проезжает коляска, брезгливо отходят в дальние углы. Другие, оскорблённые, выкрикивают какие-то гадости в адрес седой женщины.
Третий писатель (с любопытством). Это что за паралитик?
Знаменитый белорусский писатель (вспоминая). Зараз! Я памятаю! Зараз…
Жена второго писателя (смеясь). Вот, кто положил конец вашей беседе Купала! (третьему писателю) Его зовут Янка Купала. Он поэт…
Третий писатель. Какой это поэт? Это настоящий паралитик! Вы посмотрите на него!.. Он же, наверняка, ни одним членом пошевелить не может!
Жена второго писателя. Ну и что? Зато у него чистейшая душа…Купала, поистине, великий поэт. Просто, вы его стихов не читали… Ведь когда-то он был здоровым…
Третий писатель (смеётся). У паралитиков нет души!.. Я сейчас…
Подходит к женщине с коляской. Долго смотрит на женщину и ещё дольше на Купалу.
Третий писатель (обращается к женщине). Это и есть тот самый Купала?.. (женщина молчит) Да, это он. (хватается за голову) Как я мог сомневаться! Это тот самый Купала!.. (протягивает Янке руку. Тот никак не реагирует) Великий поэт игнорирует остальных творцов? Не нужно, я ведь тоже не абы какой писатель!..
Седая женщина (обиженно). Оставьте свои кривляния! Пусть он вас не сл… (замолкает).
Третий писатель. Что? Не слышит, вы хотели сказать? А разве творец может не слышать? А?.. (пытается поднять Купалу).
Седая женщина (бьёт его по спине). Что вы делаете?! Оставьте его!.. В покое!..
Писатель толкает женщину. Та подает и теряет сознание… Писатель рукой смахивает все тарелки с ближнего стола. Возвращается к коляске. Поднимает поэта. С некоторым трудом, на своём горбу, тащит Купалу к столу. Опрокидывает тело на стол. Зал взрывается аплодисментами и смехом.
Третий писатель (смеясь). Ну что, поэт, говорят, твоя душа самая чистая! Но, сказать честно, я, вообще, никакой души не вижу… Такая чистая, что её и не заметить?.. (поднимает с пола острый нож) Ну… Знаешь, душа должна быть сразу заметна! На то она и душа! (оборачивается к ликующим литераторам. Властным жестом заставляет людей встать со стульев).
Литераторы (хором). На то она и душа!..
Третий писатель (вспарывает Янке брюшину). Где же твоя душа?.. Я был прав, нет её у тебя…
Литераторы (хором). Нет!..
Третий писатель. А разве поэт может быть без души? Разве бывают такие поэты?..
Литераторы (хором). Ты не поэт! Ты не человек!
Третий писатель. Ты не поэт! Ты не человек!
В зале погасает свет.
Акт 8
Полный мрак на пять минут окутал сцену. Слышны взрывы, выстрелы, крики, плач… Включается свет. Сцена усеяна осколками от стекла… Купала неподвижно лежит на боку. Глаза его открыты.
Появляются солдаты. Они ведут арестованных… Солдаты выстраивают пленных в колонну… Арестованные прячут от зрителей свои глаза, словно стыдятся чего-то. Далее следует автоматная очередь — и вот безжизненные тела ковром выстилают пол сцены. Гаснет свет…
Акт 9
Купала по-прежнему лежит на боку. Он шепчет что-то, но что именно никто не слышит…
Занавес.