А потом, в памяти осколками стали проноситься воспоминания. Это как кадры из фильма, что сразу не поймёшь, что, правда, а что выдумка. Я не могла контролировать этот поток, ведь он всегда начинался внезапно. Казалось, что я схожу с ума. Почему-то всегда оставалось ощущение жертвенности. Я не знала, но чувствовала, что с брюнетом связано что-то опасное и боялась его подпускать к себе.
Мне снились сны, где я убегаю от змей по длинному коридору и моим спасителем оказывался он… мой муж, которого я не помню. Его крепкие руки хватали меня в свои объятья, и наступало ощущение безопасности.
Этот сон повторялся почти каждый день. А память, дозировано выделяла мне кусочки фрагментов прошлой жизни, чтобы сложить их в единый паззл.
Не знаю почему, но каждый раз, когда врачи говорили, что Макс хочет войти ко мне в палату, я наотрез отказывалась. Мной руководил необъяснимый страх. Я просто не знала, о чём и как с ним говорить. Хотелось больше воспоминаний, чтобы хоть как-то сопоставить прошлое и настоящее.
Вчера мне приснился отец. Он стоял в цветущем саду и протягивал ко мне руки. Как маленькая, бросилась в его объятья, выливая всю боль и переживания, что свалились на меня. Он гладил меня по голове, приговаривая, что всё будет хорошо. А потом отодвинул от себя, держа за плечи, и взглянув на живот тепло улыбнулся.
Береги мою внучку. Верь ему, – сказал он, и растаял.
Очнувшись, лежала на кровати, не в силах справиться с эмоциями. Единственный человек, которого я помню и люблю, мёртв. Пыталась вернуться в сон, но всё тщетно. Он исчез.
Собираясь с мыслями, попросила врачей, чтобы мне передали фотографию моего отца. Мне остро необходимо увидеть его вновь.
Буквально через час мне сообщили, что Максим привёз то, о чем я просила, но хочет передать лично. Вспомнив последнюю фразу отца во сне, кивнула головой в знак согласия.
Верить… я должна попробовать. Ради ребенка.
Максим вошёл в палату. Его яркие глаза светились теплом. А я почему-то больше внимания обратила на руки. Те самые, что ежедневно спасали меня во сне от змей. Чувствовала себя неловко в его присутствии. Как только он приближался ко мне, я испытывала стыд, и не могла найти этому рационального объяснения.
Он передал мне долгожданное фото. Хотелось остаться наедине с собой, а Макс продолжал стоять, не двигаясь с места. Сказала ему, чтобы уходил. А он не хочет. Внутри всё сжалось. Слёзы накатывались без возможности остановить этот поток.
Эмоции давили с такой силой, что я не могла себя контролировать. Сказала ему, что он мне чужой. Пусть уходит. Не могу больше держаться. Мне нужно побыть одной.
– Прости меня солнце, – печальное сказал Макс. В его глазах было столько боли, что мне стало ещё хуже. Чувствовала себя монстром. Но разве я виновата?!
Упертый мужчина, не оставляет мне выбора. Он просит о том, в чём я не могу отказать. Ведь это и его ребенок тоже. Если прогоню его, то муки совести сожрут меня до заката. А ночь ещё впереди, и его спасительные руки могут исчезнуть во сне, в том страшном коридоре.
Молча дала согласие на разговор с малышом. Как это странно для меня, ведь я сама ещё ни разу с ним не говорила. Боялась? Не знаю…
Макс встал на колени у кровати и прильнул к животу, начав общение с будущей дочерью. Она откликнулась на его приветствие толчком, а у меня защипало в носу от переполняющих эмоций.
Он любит её больше чем я. Разве так можно? Снова ощущаю стыд.
Не могу больше. Это нужно прекратить.
Отстранившись по моей просьбе, Макс не желал отпускать нить, что завязалась между нами. Он плёл её как паук, надеясь, что я сдамся. А разве есть смысл бороться? Против кого?
Дам ему шанс. Какая уже разница. Он оживляется от моего решения, предлагая привезти что-нибудь вкусное. Знает толк в подмазках. Я и вправду, очень хочу нормальной еды, а не больничных бульонов и водяных каш. Жутко хочется шпротов. Думаю о них уже несколько дней. И черный хлеб с ароматным тмином. Во рту при этих мыслях скопилась слюна.
Дочка в животе продолжала толкаться, будто намекала, что нужно соглашаться. Заказала ему всё, о чём сейчас мечтал желудок. Макс с довольным видом умчался и также быстро примчался. Аромат не больничной еды дурманил меня. Слопав желанную порцию бутербродов со шпротами, зеленью и редиской, почувствовала себя счастливым человеком.
Как мало для счастья нужно беременным. Раньше я думала, что это бред, хотеть всего и сразу и не самого полезного. Макс сидел рядом, заботливо угощая меня гранатовым соком.
Хороший у меня всё-таки муж, втайне улыбнулась своим мыслям. Единственная проблема, я не знаю о чём с ним говорить.