– Ты немного ленишься.
Я пытался его игнорировать, а он продолжал:
– Пацан, ты слышал, что я сказал?
Я спросил, с кем он, по его мнению, разговаривает.
Он сказал:
– Пацан, я с тобой разговариваю.
Он сказал, что, если я не буду трудиться усерднее, он воткнет лопатку для разравнивания мне в задницу. Я ответил, что у меня идея получше – я воткну ему лопатку в глотку. Это был большой черный парень, и он пошел на меня. Я срубил его и положил на конвейер в бессознательном состоянии. Напихал ему ягод черники в рот. Этого было достаточно. В результате меня из цеха вывели с полицией.
После этого мать встретилась с сенатором законодательного собрания штата Джимми Джаджем. Один из его братьев имел врачебную практику в Филадельфии. Другой – был важной шишкой в профсоюзе стекольщиков и вдобавок еще свободным землевладельцем и членом городского совета Кадмена. Это он в свое время пропихнул меня в компанию «Перлстейн глэсс компани». В общем, однажды утром мать сказала мне, что сенатор пообещал зачислить меня в полицию штата Пенсильвания. От меня требовалось лишь пройти медосмотр. Полагалось бы поблагодарить сенатора, но вот этого мне как раз хотелось в последнюю очередь. И я не стал к нему заходить, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Годы спустя я рассказал своему адвокату Ф. Эммету Фицпатрику об этом, и он сказал:
– Каким копом ты мог бы стать!
– Да, – ответил я, – богатым копом.
Изнасилование, насилие над детьми – за это я мог бы арестовать. А за все остальное отпускал бы по внесудебному соглашению.
Я пытался вновь стать тем добродушным парнем, которым был до войны, но у меня никак не получалось. Меня ничего не стоило довести до белого каления. В особенности если я был выпивши. Мы постоянно тусовались со старой компанией. Да и футбол помогал. Я играл блокирующим полузащитником за «Шэнахен». Мой старый кореш Янк Куинн был там квотербеком. Тогда играли в кожаных шлемах, но из-за слишком большой головы я не надевал его и играл в вязаной шапочке. Не подумайте, что это был кураж, нет, просто ничего не мог отыскать подходящего для своей репы. Не сомневаюсь, что, появись я на свет в другое время, я бы связал жизнь с американским футболом. Я не был великаном. Я был проворен, ловок и силен, к тому же неплохо соображал в игре. Всех, с кем я играл, кроме одного, уже нет на свете. Как я уже говорил – все мы гости в этом мире, просто не знаем, когда уйдем из него. Как все молодые, я считал, что молодость не закончится никогда.
Однажды наша компашка в полном составе отправилась сдавать кровь (10 баксов за пинту), чтобы таким образом разжиться деньгами на пиво. По пути назад мы увидели рекламную вывеску, сообщавшую о карнавале. И там объявлялось, что, дескать, тому, кто побьет в боксерском поединке (3 раунда) специально дрессированного кенгуру, полагается приз в 100 долларов. Мы решили завернуть на этот карнавал.
На ринг выпустили кенгуру в боксерских перчатках. Ребята уговорили меня сразиться с ним. Передние лапы у кенгуру короткие, и я рассчитывал быстренько отправить его в нокаут. Мне на руки надели перчатки, и я стал наносить ему удары. Чего я не мог знать, так это что у кенгуру челюсть не такая чувствительная, как у людей, и ударом в челюсть этого зверя в нокаут не отправишь. И потом, ну кому охота издеваться над животным, поэтому ограничивался легкими ударами в корпус. Но я не учел того, что у кенгуру хорошо развиты задние лапы – и в результате он заехал мне по шее. Ничуть не хуже моего родителя в детстве. Кроме того, это животное активно пользуется хвостом при обороне. И чем сильнее становились мои удары по корпусу, тем крепче он бил меня хвостом длиной под два метра. Причем кто-то додумался нацепить боксерскую перчатку и на хвост.
Если уж быть до конца честным, я больше пялился на одну симпатичную ирландку, чем следил за поединком. Звали ее Мэри Ледди, и я не раз видел ее неподалеку от нашего дома. Но мы с ней никогда и словом не перекинулись. Вскоре она сменит фамилию на Ширан, но тогда, во время этого горе-поединка, ни она, ни я об этом и подумать не могли. Она сидела в третьем ряду и покатывалась со смеху, глядя на нас.
В перерыве между раундами мои приятели просто умирали со смеху. Но постепенно по мере схватки я стал уставать – сказалось и то, что я сдал кровь, и то, что потом мы пили. У меня кружилась голова. И к тому же я представал в неприглядном виде перед девушкой в третьем ряду. И еще: я регулярно получал удары в голову, хотя пару раз сам довольно солидно заехал моему сопернику.