-Сюда иди, блохастый, - через стену со стороны леса внезапно выпрыгнул огромный бородатый детина. Это наш лесник, Геракл. Он каким-то чудом успел добежать сюда от мида. Он прекрасно понял, что происходит. И решил дать мне несколько мгновений жизни, пожертвовав собой. Геракл буквально снес Волка, вбив его в стену башни. Но на спину моему союзнику уже прыгнул Кот. А Лиса наконец-то скастовала свой ульт, в одно мгновенье телепортивавшись ко мне. Она заглянула в мои глаза, облизнула губы и усмехнулась. Ну что ж, это была твоя ошибка, надо было бить сразу, потому что жжение в левой руке прекратилось, и там внезапно появилось светящееся копье.
Копье рвануло меня в небо, под изумленные взгляды противника я полетел вверх, на ходу успев показать средний палец Коту. Я люблю эту часть ультимейта. Копье несет меня все выше к облакам. Я посмотрел вниз. Подо мной вся карта Игры. При желании я могу увеличить разрешение и увидеть малейшие детали. Команда противника оказалась профессионалами и не стали тупо смотреть на мой полет, а сосредоточились на Геракле. Защита башни ему помогала не сильно, он все-таки боец ближнего боя. Полоска здоровья уменьшалась слишком быстро, скорее всего - лесник умрет и без моего триумфального возвращения. Да, именно так Система назвала мой ульт: Триумфальное возвращение. В моей команде это сильнейшее по разрушительной мощи заклинание. С соответствующими затратами маной, кулдауном в 20 минут, и максимально возможным откатом. Полет замедлился. Теперь надо выбрать точку приземления. Я посмотрел на башню, придется пожертвовать и ей.
Копье перестало лететь и завибрировало, я направил его вниз и немного подтолкнул, после чего копье рванулось в направлении бишни, а я летел вслед за ним. На самом деле все это происходило очень быстро, мой ульт только кастуется пять секунд, а вот реализация занимает примерно секунду.
Земля приближалась так быстро, что я не успел зажмурить глаза. Последнее, что я увидел - морду Кота. Он понял, что происходит, но среагировать уже не успел...
Выход из виртуальной реальности обычно приятен. Но когда ты умираешь в Игре, ты обычно успеваешь прочувствовать всю боль. Я снял шлем, и сплюнул кровь в заботливо предоставленную ложементом чашу. Посмотрел налево - Зевс, Аполлон и Персефона были в игре. Хорошо, значит их не задело. Геракл уже полусидел в своем ложементе, хмуро смотря в мою сторону. Отлично, значит его убил не мой ульт.
Я перевел глаза на экран, посередине которого красным горели три надписи: ACE, PENTAKILL, Спартанец is dead. Я убил всю вражескую команду своим ультом. Более того, зона поражения от моего падения на землю задела примерно четверть карты. Там сгорели кусты и деревья. Погибли вообще все живые существ, включая нейтральных монстров. Разрушены три башни - неплохо кстати, волна зацепила вторую башню на топлейне. Моей команде будет проще спушить. Втроем они успеют сломать сердце базы противника минут за семь. Игра сделана, мы в полуфинале. Но ощущение все равно мерзкое.
Мы не Боги, мы жертвы. Каждый раз кто-то из нас в этой Игре чем-то жертвует. Персефона может обменять свою жизнь на жизнь союзника, и для нее это очень больно. Зевс при любом касте, а он маг и кастует много, получает маленький, но очень ощутимый разряд электричества в грудную клетку. Он не говорит, но я понимаю, что это больно. Аполлон стреляет не просто стрелами, это лучи солнца. И у него незаживающие ожоги на руках. Он даже в реальной жизни старается не трогать ничего ладонями. Геракл платит болью в позвоночнике за огромную силу, которую он получает пассивно. Я не знаю, почему Система взяла с него именно такой откат, но по его словам, он бы с радостью поменялся с любым из нас. Я единственный, кто играет без боли. Наверное, мне повезло. Но я жертвую большим - самой Игрой. Я редко применяю ульт, в этой игре мне повезло, что противники решили задайвить именно меня. Но мои союзники закончат игру уже без меня. Я, конечно, войду в число победителей, но сейчас я могу лишь смотреть, как Зевс, Аполлон и Персефона триумфально сносят базу анимашников. А я... Я просто Спартанец.