В магазине стояли двое ханыг, выпрашивающие у продавца в долг пива. Запах вокруг них стоял удушающий. Девушка, устав от их назойливости, с готовностью переключилась на меня.
— Что вам, молодой человек? — спросила она.
— А какие у вас тут печеньки свежие? — спросил я, разглядывая расфасованные по полкило различные сорта печенья и пряников.
Девушка закатила глаза. Ее надежды на нормального покупателя в лице меня не подтвердились. А я тоже не мог отступиться от своих принципов, чтобы отдать честно заработанные деньги за некондиционный продукт.
— Эти, — она ткнула, как мне показалось, наугад.
— Нет, эти не хочу. А вот эти свежие? — я показал на курабье.
— Да, сегодня напекла, — огрызнулась продавщица.
— Я возьму их. И… — я посмотрел на витрину с крепким алкоголем. К моей радости, там был большой ассортимент бутылок по «ноль-двадцать пять» по сравнительно доступной цене. — Вон ту бутылку водки с колоском.
— Чекушка, — прохрипел за спиной ханыга.
Продавщица посмотрела на меня, как на бродячую собаку.
— Это не мне, — поспешил я разубедить ее в предположениях. — Девушке одной.
— Вы не из одной компании? — она кивнула на ханыг. — Они тоже не себе хотят взять.
— Неэээт, — я активно завертел головой.
— Давай с нами, парень, — прохрипел ханыга. — У нас веселая компашка.
Я быстро рассчитался, взял товар и, тихо извинившись, с облегчением выскочил на улицу. Такая работа, как у этой девушки, не по мне. Если ее каждый день бомбардируют подобные личности, то невольно в каждом будешь видеть их отражение.
Айрис смотрела новости, когда я вошел. Она бросила на меня жалобный взгляд. Я решил, что ее переживания по поводу окончания детства еще не закончились.
— Гордей, какой кошмар творится на Земле. Все воюют друг с другом, убивают, грабят, обманывают стариков.
Теперь я понял, что жалость в ее глазах предназначалась всему человечеству с моей планеты.
— Я тебя предупреждал, что к телевидению надо иметь иммунитет. Смотри и слушай, что говорят, как бессмысленный фон, а лучше не смотри вовсе. Как я.
— А зачем тебе эта штука? Власти обязывают иметь? — наивно спросила она.
— Нет, не обязывают, хотя человек без телевизора будет вызывать у них подозрение. Они же так стараются себя по нему показать хорошими. А как еще человек об этом догадается? Не глядя же в окно.
— Тогда зачем ты купил его, а не еду про запас?
— Я смотрю на нем фильмы, которые скачиваю из интернета. А еда про запас мне была не нужна… до сего дня.
Айрис поняла мой явный намек.
— Ты мне расскажешь подробнее, откуда берутся деньги, а я придумаю, как сделать так, чтобы у тебя стало их больше, — пообещала она и полезла в пакет, который я принес из магазина. — Это то, что я думаю? — она вынула оттуда «чекушку» и потрясла ею.
— Да, это водка. Сорок процентов спирта. Она совсем не похожа на мочу.
Айрис отвинтила пробку, поводила носом над горлышком, словно успела приобрести привычку принюхиваться ко всему земному.
— Многообещающе, — произнесла она и приложила горлышко бутылки к губам.
Айрис не остановилась, пока не осушила бутылку. Меня корежило, глядя, как она пьет крепкий напиток. Она выдохнула мне в лицо чистейшим спиртом и вернула пустую бутылку.
— Приятная, не то, что на станции, та воняла резиной, — она разогнула и согнула правую руку, а потом сделала ею незаметный резкий удар. — Вот, теперь я понимаю — сила.
— А как спирт связан с искусственными мышцами? — спросил я у Айрис, не заметив у нее в лице и тени опьянения.
— В теле, с внутренней стороны позвоночника, в грудном отделе вмонтирован гибкий двигатель, раздающий энергию к мышцам и искусственным имплантатам. Топливо заливается через искусственный пищевод, идущий параллельно нормальному. Алкоголь в желудок не попадает.
— А, теперь я понял, почему тебе так не понравилось пиво.
— Вот именно, мы чуть не запороли движок. Не думаю, что здесь есть специалисты, способные починить его.
— А я чуть было не подумал, что у тебя проблемы с алкоголизмом, — усмехнулся я, вспомнив про свои опасения.
— Проблемы? — Айрис засмеялась. — Я была бы рада разменять все свои проблемы на алкоголизм. Одна забота — бухнуть. С нашей-то медициной и не сопьешься толком, восстановят.
— Да уж, здорово. А с нашей лучше не болеть, — иногда я сам себе напоминал нудящего старика. — Пойду, поставлю чайник, поужинаем чайком с печеньками.
Я потряс перед Айрис пакетом с курабье. Она ловко выхватила его у меня из рук и, разорвав, вынула печенье. Обнюхала его со всех сторон, постанывая от удовольствия, затем откусила.