На другой день, после работы я зашёл в приемную директора завода, и попросил секретаршу, чтобы она передала директору завода, что я пришёл на прием к нему. Через минуту она пригласила меня в кабинет директора. У него я изложил цель моего прихода, он выслушал и разрешил мне работать почти до конца декабря 1960 года. Пришёл домой, о результате похода к директору завода сообщил жене, она сдержано, но всё же одобрила мой поход. По этому поводу она сказала: «Хорошо, что мы ещё за целый месяц получим зарплаты и на эти деньги, что-то купим домой. До отъезда, хотя было ещё далеко, но за заботами время пролетело быстро, и надо было уже собираться к отъезду. Когда всё было готово, я пошёл в нашу контору чтобы получить расчёт. Конторские работники, которые мне делали расчет, когда узнавали, куда я еду, хватались за голову и спрашивали меня: «Сеня, ты, что с ума сошёл, сам родом с юга и едешь в эту ужасную Сибирь?» Но я как мог их успокаивал, говорил, ничего, люди и там живут и работают. Я уволился с завода и получил расчет, прихожу домой и говорю жене: «Всё, я уже уволился с завода и получил расчёт, так что очередь теперь за тобой. Ты завтра иди в госпиталь и сразу увольняйся, и пусть они выдадут, положенные тебе деньги. Пора уже окончательно собраться и уезжать, чтобы Новый год отмечать на новом месте».
Зоя со мной согласилась, она разумеется, желала остаться работать ещё за границей, но раз не получается, то пора и домой, дома тоже не плохо, там родные и близкие. На другой день Зоя пошла в госпиталь, чтобы уволиться и получить расчет. Я был дома и никуда не уходил, складывал вещи и думал, как бы что не забыть и ждал жену. Она ушла утром и я думал, что она вернётся из госпиталя часа через два, то есть часам к одиннадцати-двенадцати. Но уже два часа дня, а её всё нет. Я уже подумал, может что случилось, а может ей не дают расчёт или денег нет в кассе? Только я так подумал, дверь комнаты открывается и в комнату просто влетает Зоя, и с порога начала говорить: «Сеня, ты посмотри, что я тебе купила, ты же мечтал о хорошем спортивном костюме, вот я его в Военторге и купила. Знаешь, когда я зашла в магазин, то сразу увидела на прилавке лежит большой красивый ковёр и стоит он девятьсот злотых, а у меня только 600 злотых. Как ты понимаешь, на ковёр не хватает, вот я и решила тебе купить костюм, на него мне денег хватило он стоит 400 злотых. Сеня, ты же вчера расчёт получил, сколько у тебя денег?» — «Тысяча триста злотых, а ты что хочешь купить ковёр?» — «Да, Сеня, давай купим ковёр, в Союзе ковры огромный дефицит, так что мы там его никогда не купим, а хочется, чтобы в нашей квартире, которая у нас, наверное, будет, было уютно. Если ты не против, то давай сейчас поедем и купим тот ковёр, а то он там лежит один, и я боюсь, что кто-нибудь его заберёт, магазин работает до 17–00» — «Хорошо, мы с тобой поедем, только давай чего-нибудь, перекусим, а то очень есть хочется. Я тебя ждал на обед и ничего не ел». В общем, мы в тот день купили ковёр, бархатную ковровую скатерть, и ещё много чего по мелочи. Ну и правильно, что израсходовали злоты, зачем они нам в Союзе, оставили только на билеты и на такси до вокзала. А спортивный костюм, который Зоя мне купила, был просто шикарный. Из чистой шерсти синего цвета, с белыми полосками по воротнику и манжетам. В таких костюмах наша сборная СССР выступала на летней олимпиаде 1960 года, и после этого такие костюмы стали называть олимпийками. Позже, в городе Кемерово, в столице Кузбасса, я в таком костюме козырял один на весь город. Мне за него тогда предлагали неплохие деньги, но я его не продал, мне как спортсмену, хоть и любителю, он был дорог.
Ну а с отъездом как бы всё в порядке, осталось только во что-то упаковать наши вещи. Для этой цели я пошёл на наш склад, которым командовала заведующая столовой, и купил на складе ящик, от спичечных коробок, мы с женой в него сложили все необходимые вещи, я заколотил его для дальней транспортировки. На другой день мы с Зоей поехали сдавать свой багаж в багажное отделение вокзала. На перроне багажного отделения меня удивило то, что возле некоторых ящиков, одежда лежит прямо на асфальте, а накануне прошёл дождь, и одежда лежит прямо в лужах. Как я понял, эти вещи были тех людей, которые отъезжали в Израиль, их потрошили по полной, поляки боялись, что они увезут драгоценности. А ещё меня удивила одна женщина, которая уезжала в Израиль, на ней было пальто и всё в мехах. Огромная «лиса» чернобурка лежала у неё на плечах, мех от лисы был нашит на рукава и подол пальто, а ещё она прятала руки в меховую муфту. Я подумал, ну что она так кутается, на дворе хоть и декабрь месяц, но зимой ещё и не пахнет. Но оказывается, ларчик открывался просто. Позже, мне объяснил один из польских офицеров таможенников. Что, по закону мех из страны вывозить нельзя, за исключением личной одежды, вот они и хитрят, придумывают всякие воротники и муфты. Затем, я присмотрелся к другим женщинам, которые были одеты тоже подобным образом. Что касается нас с Зоей, то мы были одеты в демисезонные пальто, и такие же не тёплые ботинки. Подошедший к нам офицер-таможенник спросил нас: «Куда следуют пановье?» — «Домой, в Союз, контракт пребывания в братской Польше закончился, пора и домой», — ответил я. — «Что везём?» — «Да в основном, наши вещи, одежду и отрезы на костюм и пальто» — «Цо то е отрез?» Я долго объяснял ему, что такое отрез материала, но он так меня и не понял, наверное, пан официр подумал, что мы в ящик спрятали обрез ружья, слово-то созвучное. Затем они с другим офицером о чём-то поговорили и попросили меня открыть ящик с нашими вещами. Я взял рядом лежащий молоток, открыл крышку ящика, он посмотрел в ящик, и удивлённый простотой нашего багажа, скривился, как от зубной боли, махнул рукой, закрывайте, мол. Затем, на польском языке, что-то сказал солдату, который на тележке возил багаж, а сам ушёл к другим отъезжающим. Солдат с тележкой обкрутил наш ящик шпагатом, поставил на него сургучную печать, и отвёз его в багажный вагон. Я подумал, значит, наш багаж будет ехать с нами в одном поезде. Утром следующего дня, мы были уже в Бресте. Таможенная процедура была не долгой, ничего запретного у нас не было, я даже 500 злотых в пистон не положил, а зачем они, ведь мы уезжаем из Польши навсегда. Затем я купил билеты на поезд до Москвы, подошёл к Зое и говорю ей: «Вот билеты вроде бы всё сделал, но меня беспокоит наш багаж, мне хочется, что бы он с нами проследовал до Москвы, а из неё дальше в Кемерово. Но пока надо решить первый вариант. Сейчас пойду к таможенникам и узнаю, как это сделать». Жена послушала меня и говорит: «Ничего у тебя не получится, ты представляешь, если они будут выполнять желания каждого пассажира, то им работать будет некогда». Я посмотрел на неё и парировал: «Это твоё мнение, а что скажут мне таможенники, ты же не знаешь?» Я оставил жену в зале ожидания, а сам пошёл сначала к таможенникам, узнал у одного из них, с кем договориться, чтобы мой багаж проследовал дальше в Москву с тем поездом, на котором мы поедем. Он мне объяснил, что надо пройти к охране складов, и они подскажут, что дальше делать. Узнав, где находятся склады, я направился туда. Территория складов огорожена, на воротах стоит охранная будка, а рядом с ней часовой, я задал ему тот вопрос, который меня волнует. Он меня отправил к офицеру, который находился в будке. Я пошёл туда, офицер выслушал меня и говорит: «Пройдите вот на тот склад, и показал рукой, куда идти, найдите там кладовщика и скажите ему, чтобы он Ваш багаж отправил с Вашим поездом. Скажите, что я так велел ему сделать». Я, пошёл на склад, он находится не далеко от ворот, захожу туда, а он такой громадный, и весь забит ящиками и тюками, думаю, как я в таком ералаше найду свой ящик. Смотрю по верхним полкам и вижу свой багаж, у меня на душе потеплело. Кладовщику сказал всё, что велел дежурный багажного отделения, и от себя добавил: «Я хочу быть уверен, что Вы действительно погрузите мой багаж, в поезд, в котором поеду я». Кладовщик сразу распорядился, чтобы мой багаж погрузили на автокар и отвезли к Московскому поезду. Всё было проделано прямо на моих глазах, о деньгах не было даже речи, не то, что сейчас, без дополнительной платы лишний шаг не сделают. Вечером сели в поезд и поехали в Москву. Разобравшись с багажом мы с женой последовали в банк чтобы деньги с вкладной книжки частично снять, а остальные перевести на сберегательную книжку. Ну что, кажется, мы в Бресте всё сделали, теперь пойдём на вокзал и будем ждать отхода поезда Брест-Москва.