– М-мм, – промычала я, стараясь не заорать.
К счастью, боль длилась недолго. Одна из змеек обвила решетку. Клетка заискрила и погасла, по телу пробежала теплая волна, и неприятные ощущения исчезли. Хуже оказалось другое. Я никак не могла отлипнуть от клетки, а Нора от меня. Таинственная сила продолжала удерживать нас.
В ужасе я уставилась на монстра. А он на меня. Причем он не просто смотрел. Он разглядывал! Глупость, конечно, стесняться животного, но моя нагота стала вдруг меня смущать. И сильно. А от этого страх катастрофически быстро перерастал в панику. Особенно, когда зверь не торопясь приблизился ко мне и оскалился.
– Не трогай меня, – прошептала я. – Я молодая! Я жить хочу!
И тогда богомерзкое существо лизнуло меня в щеку, потом опустило голову и потерлось о… хм.. в смысле, потерлось… Я вскрикнула.
– Он тебя ест? – испуганно пискнула Нора.
Она никак не могла отодрать себя от моей спины и барахталась, словно муха, попавшая в мед. Все это было крайне неловко.
– Н-нет! Ай! Прекрати это немедленно!
Богомерзкая тварь принялось вылизывать мне живот и при этом урчать. Или рычать. Поди разбери эту тварь. Я принялась отчаянно извиваться в попытке вырваться.
– Теперь ест? – вопросила подруга.
Далась ей эта еда!
– Отпусти! – взвыла я. – Ну пожалуйста!
«Браслет, – вдруг возник в моей голове мужской голос. – Отдай его. Отпущу».
Лишиться крыльев? Никогда!
– Нора, – пропыхтела я. – Где твой бесогон?
Она с трудом протянула руку к моей ладони. Сжав заветный букетик, я почувствовала небольшой прилив сил.
– Изыди! – приказала я, тыкая им твари в морду.
Тот чихнул, потом выхватил букетик и брезгливо отшвырнул вглубь клетки. А потом горячий язык снова прошелся по мне. Только теперь по ноге. От бедра и выше.
– Держи! – зашипела я, дрожа как от озноба.
Я просунула монстру другую руку. Теперь уже с браслетом, но чудовище не спешило прерывать свое богомерзкое занятие.
«Произнеси ритуальную фразу».
– Какую фразу? – простонала я.
– Да что он делает? – с возрастающей тревогой вопросила Нора, пытаясь выглянуть из-за плеча.
Как же она меня достала!
«Ты знаешь», – прожег меня золотым взглядом монстр, ненадолго прерывая занятие.
А потом его горячий язык…
– Мамочки! – в ужасе выдохнула я.
Мысль о мамочке, к счастью, прояснила мозги. Я вспомнила леди с такими же, как у меня, глазами:
– Я тайига… я тайига… я тайига, – зашептала я, как молитву. – Забирай браслет, урод! Чтоб ты исчез! Улетел! Провалился сквозь землю!
Когда змейки послушно соскользнули с моей руки ему на лапу, чудовищное притяжение закончилось. Монстр на мгновение пропал из вида, а мы с Норой грохнулись на землю.
– Мой хвост! Ты сломала мне хвост, – принялась стенать подо мной подруга.
Я попыталась подняться, но тут воздух сгустился. Надо мной навис богомерзкий охальник из клетки. Только теперь вместо жутких обрубков у него были крылья. Два прекрасных темно-серых крыла!
– Мои крылья, – взвыла я. – Урод, ты украл мои крылья!
«За урода ответишь», – пообещал этот гад. И улетел.
Мне хотелось плакать. Я чувствовала себя униженной, а главное – меня лишили самого лучшего, что у меня было в жизни.
– Он тебя все же укусил? – встревоженно спросила подруга.
– Хуже, – вздохнула я. – Я больше никогда не буду летать.
– Хвала Троице, – облегченно вздохнула Нора. – Давай, Лира, одевайся. Надо уходить. Если узнают, что мы выпустили чудище…
Это привело меня в чувство. Взявшись за руки, мы бросились домой.
3. Ночные приключения продолжаются
Хоть за шесть лет мы и наловчились карабкаться по простыням, все равно определенные неудобства присутствовали. По большому счету институтская форма служила благой цели. Она помогала классным дамам воспитывать из нас девиц скромных и знающих себе место (которое, как известно, с краю), но при этом изысканно-утонченных. Так, глубокие капюшоны плащей были не оторочены атласом, а набиты песком – для того, чтобы держать головы всегда смиренно опущенными и скрывать нас от нескромных глаз. Обувь у нас не из мягкой кожи, а настоящие деревянные тиски – ведь благородная леди полна терпения, а ее ножка изящна и мала. Наши платья не с зауженной талией и пышными юбками, а просто узкие, с утягивающей сзади шнуровкой – в таких много в столовой не поешь, а главное, в них невозможно ни бегать, ни даже быстро ходить – только семенить. И если перед нашими вылазками плащи и обувь мы просто снимали, то проблему с платьями во время перемещений через окно приходилось решать по-другому.