Чувствовала себя воробышком. Грязным, взлохмаченным и очень вредным.
Появляться в таком виде, да ещё и в публичном месте, мне было не комфортно, о чем я и сообщила Кириллу.
Он окинул меня внимательным взглядом, не пошлым, как делал это Марк, исследуя каждый сантиметр кожи, а вполне обычным, как смотрел бы на стол, ища на нём сломанную ножку, мешающую полностью погрузиться в работу.
От пристального внимания хотелось скрыться, мои нелепые доводы, что поговорить можно за приятной прогулкой, да хоть до следующей остановки, он слушать не стал. Не захотел. И вообще, нечто неуловимое изменилось между нами, когда парень набрал номер и велел человеку привезти для меня вещь.
— Я отправил твои размеры, отсюда ты выйдешь уже в новой кофте, а теперь заходи.
От его слов, настроение пробило землю, чувство неполноценности ударило по самооценке, вынуждая меня скрести свободной рукой толстовку и попытаться оттереть прилипшую грязь.
Хватит! Я дико разозлилась на себя. Я могу позволить купить себе кофту, но не хочу, чтобы это делал для меня он, и вообще, кто- либо!
Я нахмурилась и постаралась вытащить свою руку из его ладони, которую он до сих пор удерживал! Не могу поверить, что мы шли с ним за ручку, как пара!
— Не нужно. Я просто хотела сказать, что о нас с тобой поползли слухи… - я достала из кармана джинс телефон и хотела наглядно показать то, что разъедало мою репутацию словно бурлящая, выжигающая кислота.
Я нашла нужные скрины, повернула экран в сторону Кира и затаилась, ожидая когда он оценит всю степень катастрофы.
Парень даже не взглянул в экран.
Он пронзил меня хмурым взглядом и холодно приказал:
— Зайди. Внутрь. – распахнул передо мной дверь и ждал пока я пройду. И судя по всему, начинал терять терпение.
Кажется, он не привык повторять дважды, но со мной ему пришлось это сделать. Я досадливо прикусила губу и когда мимо меня протиснулась пара хихикающих девчонок, задорно благодаря Кира за открытую дверь, поняла, ещё немного и лимит его галантности исчерпается. Быть швейцаром парню было не по душе.
Я не хотела идти ему на уступки, но нам нужно было поговорить, он приехал сюда для этого, оставив свою работу и теперь теряет время на наши споры.
Устало выдохнув, я зашла внутрь. Народу не много, каждый одет во что горазд, хотя кому как не мне, знать, что брендовая одежда может выглядеть потрепанно и порой, неопрятно.
Уверена, что до нас никому не было дела, но я все же сняла с себя толстовку и поежилась под прохладными потоками ветра, излучаемого кондиционером.
Кир отодвинул стул и стоило мне сесть, накинул на мои плечи свой пиджак. Стало теплее, но это было лишнее! Я не просила и вообще, почему он не спросил, нуждаюсь ли я в этом жесте?
Может, по мне и так видно? Сижу как на иголках. Переживаю. В нос ударил хвойный запах его одеколона, хотелось зажмуриться и вдыхать его снова и снова. Не будет ли странным, если я спрошу у него марку парфюма.
«Так, приди в себя, Алина. Ты здесь по важному поводу.» – приведя себя в чувство , я стала рассматривать Кира со стороны. Он сел напротив меня. Чёрные волосы пострижены и уложены, нет ни намека на щетину. Чистое лицо с ровной кожей, о такой мечтают все подростки. Чёрная рубашка подчёркивала его мускулистое тело, дорогие часы оплетали его запястие. Примино такой же фирмы, были и у мэра нашего города, перед тем, как его выгнали с должности за коррупцию.
Он сдержан, я замечаю, что он не мой ровесник, а значительно старше. Это выдают в нём глаза, взрослые, расчетливые. Кажется, он добился многих поставленных целей, и я больше чем уверена, это далось ему нелегко и сильно закалило характер.
Безэмоциональным тоном сделал заказ, поворачивая меню ко мне, ожидая того же.
Помня печальный опыт, коснувшийся меня в подобных обстоятельствах, я особо рьяно оценивала невербальный контакт Кира с официанткой. Когда мы были в ресторане с Марком, та имела с ним долгоиграющие отношения и не собиралась скрывать такое от меня.
Наоборот, ей доставляло удовольствие утереть мне нос. Ведь ее, девушку из обслуги, предпочли богачке, из хорошей семьи. Интересно, сколько неподдельного злорадства и превосходства она испытала, узнав, что её поступок привёл к разладу наших отношений и теперь её постоянный клиент, будет появляться у неё в разы чаще.
Я обняла плечи, ежась. В душе воцарилось опустошение, как после хорошей истерики.
Девушка, чьё имя на бейдже выведено фломастером, говорило мне, что её звали Валерия.