- Меняемся парами,- объявляю я, когда слышу медляк, и подхожу к Грендель.
- Нет,- хочет возразить он, но я его отталкиваю в сторону.
Беру её нежные руки в свои и кладу их себе на плечи. Сам же кладу свои ей на талию и держу дистанцию, хоть и хочу также прижаться к ней. Она не смотрит мне в глаза, а я так мечтаю рассмотреть их получше. До боли хочу вновь поцеловать её, но после того, что я натворил сегодня, не могу этого позволить.
Музыка меняется на подвижную и я отпускаю её тело, но глазами продолжаю держать за неё, чтобы не потерять из виду. Она так классно двигается, когда думает, что её никто не замечает. Её лицо в этот момент сияет от удовольствия. Как бы я хотел только мечтать о том, что она будет получать его и от меня. Жаль, что невозможно.
Веселье заканчивается и мы уходим по своим берлогам. Укладываясь в кровать, я думаю о ней, но забываюсь вновь с другой, которая на утро становится мне не нужной. Это игрушки, я ими играюсь. Забавляюсь и выкидываю далеко и надолго в чердак. Я полностью оправдываю свою статус мажорчика и меня это не смущает.
11
Третья глава
Кружась в танце, чувствую блаженство и лёгкость. Внезапно ко мне подходит полненький парень. На вид ему лет двенадцать - тринадцать, но он выглядит очень солидно в белой рубашке и в черных брюках.
- Привет! Меня зовут Вадик,- представляется он,- Может потанцуем?
- Почему бы и нет,- соглашаюсь я.
Не смотря на его юность, он ведёт себя как кавалер, чего не скажешь о остальных ребятах в его возрасте. Я позволяю себе довериться ему и нас уже не сковывают некакие барьеры. Я просто веселюсь и как и положено в моём возрасте.
Внезапно нас нагло прерывает Кетлер. Что ему опять нужно? Потанцевать, блин!? Он, действительно, придурок или только им притворяется? Вадик уходит, обидевшись на Лёшу, но я не в силах вырваться из цепких рук этого маньяка.
Он управляет мной как марионеткой, а моё чувство достоинства при нём прячится где-то на закромах моей души и никак не хочет вылезать. Движения плавные лёгкие, когда он кружит меня, я ахаю. Щёки розовеют от смущения, ведь это не тот Кетлер, что был, это его хорошая сущность.
Какие мысли посещают его тёмную голову? О чём он думает в этот момент? Я вот представляю, как он меня обнимает, а руки... Его руки вовсе не там, где должны быть. Они блуждают по телу. Я начинаю расстекаться лужицей от таких мыслей. К счастью, время медлячка подошло к концу и мне больше не нужно строить из себя роковую недотрогу, когда внутри такой пожар.
Звучит колыбельная, это воспитательница намекает на то, что пора баиньки. Ведь завтра будет новый день, наполненный яркими событиями.
Скрипы, стоны... Да он совсем охренел!? Сколько можно уже там шпилиться? Нельзя ли убавить звуки той швабры, которая тебя сейчас обслуживает, Кетлер?
Звоню Пирсу, но он не берёт трубку. Повторяю снова и снова, всё безрезультатно. Захожу в "ВКонтакте", но и там его не было со вчерашнего дня. Я осуждаю Кетлера за эгоизм, но ведь и сама не лучше. День смерти друга я превратила в балаган и мне от этого очень стыдно.
Солёная вода течёт по щекам и мои горькие всхлипы эхом раздаются по комнате. Я -предательница и врунишка. Всё это время играла роль доброй подруги, а душой отдалилась от прежней компании. Я ведь была такой же как они: потерянной, замкнутой и нелюдимой. Что же изменилось? Я просто стала хуже. Я порчу жизни, разрушая при этом себя. Моя предназначение - одиночество. С такими мыслями я погрузилась в сон.
- Грендель, подъём,- крикнула воспиталка.
От испуга я чуть не обделалась. Быстро привела себя в порядок. Одела чёрные джинсы и растянутую толстовку на белую майку. Заправила постель и вышла на зарядку.
Пришла я уже к окончанию зарядки и это не предвещало ничего хорошего. Знаете, я из тех, кто корит себя за недостатки. Всегда хотела избавиться от них, но идеальных людей не существует. По крайней мере, я таких не встречала на своём жизненном пути.
- Суворова, Геросименко и Кахимов идут накрывать в столовую, остальные через десять минут тоже спускайтесь,- проговорила воспитательница.
Мы пошли и сделали как он сказала. Поскольку накрывать нам нужно было на все столы нашего отряда, и, спотыкающиеся люди из других отрядов, нам очень мешали. Мы уложились в последнюю минуту.
На завтрак вновь давали говно... Пардон, я имею ввиду кашу. С детства её ненавижу и есть не собираюсь. Также омлет и варёное куриное яйцо. Этим я и наелась.