Слышу крики воспитательницы о подъёме и знаете кого она мне напоминает сейчас? Крупного деревенского петуха, возомнившего себя в курятнике самым главным и значимым. Обычно таких петухов осенью рубят первыми, потому что за весь год они успевают доставить хозяевам кучу хлопот.
Одеваюсь со скоростью света, потому что знаю, что скоро моё личное пространство кое-кто нарушит. Тёплые чёрные легинсы и белая растянутая толстовка - на все случаи жизни. На них я и останавливаюсь. На мокрое тело всё натягивать максимально сложно, но я стараюсь.
- Грендель, вставай,- хочет крикнуть она, но увидев меня одевающую изменяется в голосе,- Доброе утро! Через пять минут зарядка.
- Доброе,- успеваю ответить я, прежде чем она захлопнет дверь.
Расчёсываюсь, крашусь(что обычно мне делать лень) и вот я уже похоже на семнадцатилетнюю девушку, а не наркомана-недоростка. Заправляю кровать и выхожу в коридор к сонным ребятам.
Кетлера нет, видимо он не смог отойти от вчерашнего шоу, в котором в главной роли был он. Почему меня вообще волнует где он? Я ему никто, он мне тоже - вот и думать о нём нечего.
Разминаюсь по какой-то особенной методике Юли Антоновой. Представляете, она оказывается борец, я узнала об этом только сейчас. Ну и что, мало ли сколько времени должно пройти, чтобы я запомнила здесь всех. Может я даже к своему совершеннолетию буду знать лишь о половине всего отряда, что уж говорить про лагерь.
- Фигурный, Зинулин, Чистякова Рита идут накрывать, остальные приходят через несколько минут,- крикнула воспитка.
Хорошо, что не меня она выбрала на эту добровольно-принудительную работу, я могу спокойно провести оставшееся до приёма еды время, узнавая о ребятах. Их увлечения такие разносторонние, а что могу я? Ничего. Почему меня стало это волновать именно сейчас? Возможно потому что я стала старше, а это всегда удручает людей, заставляет их задуматься о том, что они не успели сделать и что возможно уже и не успеют.
Спускаюсь вниз по лестнице и вдруг в мою голову приходит странноватая идея - почему бы не скатится с перил, как многие в моём возрасте. Удобно сажусь и хочу уже совершить это ошеломляющее действие, как вдруг замечаю Марию Андреевну и Кетлера. Он её что громко объясняет, а она отрицательно качает головой. Ладно, оставлю перила на потом, у меня ещё будет время на них.
Захожу в столовую, сначала помыв руки, так как Мария Андреевна безвыходно смотрит на проходящих людей с грязными руками. Сажусь за наш столик и смотрю на еду. Манная параша... Тьфу ты, я имела в виду каша. Йогурт в магазинном стаканчике и кофейный напиток. Даже не смотрю на первое и перехожу сразу к йогурту. Наслаждаюсь этим дешёвым десертом и уже хочу уйти, как меня останавливает наша любимейшая воспитательница.
- Грендель, не забудь про психолога,- кричит она.
Да уж, как же его забудешь. Такой чудесный мужчина, сразу видно брюки ему утюжит мама, а вот кормит его жена. Такой педант, вы бы знали! В его кабинете и пылинке не где приземлиться. Не знаю как с его психикой, но на вид не плохой малый. Единственный его минус - это адская дотошность.
Выхожу из столовки и направляюсь к нему в кабинет по коридору первого этажа. Его кабинет находится на самом отшибе, поэтому добираться туда очень нудно, как и впрочем, отвечать на его нелепые вопросы, придумывая ответы. Стучу в дверь и услышав разрешение войти, заступаю на порог.
- Здравствуй, Грендель! Ты сегодня соизволила прийти на приём - это радует,- сказал он, беззвучно хлопая в ладоши.
- Здрасьте-здрасьте! А я-то как рада вновь повстречаться с вами,- говорю я, держа крестики за спиной.
- У тебя сегодня праздник,- то ли спрашивает, то ли утверждает он.
- Ага, умудрилась же я родиться в понедельник,- ответила я, смотря куда угодно, но только не в глаза.
- День рождение - это замечательный праздник, но только не для тех, кому за сорок,- вздохнул он.
- Да и в семнадцать, его не воспринимаешь как праздник,- промямлила я.
- Что,- спросил он, вытаращив свои совиные глаза, которые казались ещё больше благодаря толстенным очкам.