- Надя, ты мне очень дорога. Я ведь всегда обращалась к тебе, когда мне было страшно или сложно, а ты ко мне не разу. Иногда мне кажется, что всё было зря, но в кои-то веки я нашла родственную душу, тебя. Мне очень сложно собой расставаться, но ты должна меня понять. Лагерь, это не место, где я бы хотела остаться,- рассказала я. Слёзы стекали по щекам, но я убеждала себя в том, что сильная и мне всё по плечу.
- Ты меня бросаешь? Почему все меня бросают: родители, теперь ты,- расстроилась она,- Забери меня с собой.
- Не могу, как бы не хотела этого. Лагерь - это твой дом. Тебе здесь хорошо, а я задыхаюсь от ограниченности. Надь, там ты себя будешь чувствовать так, как я себя чувствую здесь,- сказала я, обняв её.
- Попращаешься с Кетлером? Ты ему небезразлична. Пожалей парня, твой отъезд может его убить как в прямом, так и в переносном смысле,- сказала она трепетно, с пониманием. Пока, сестричка! Надеюсь, что я увижу тебя вновь ещё когда-нибудь.
- Обязательно. Сейчас я попращаюсь с остальными, а уже в самом конце и с ним,- сказала я. Видимо, что в моём лице в этот момент что-то переменилось, потому что Надя разгадала с кем и с чем я хочу попращаеться.
- Это будет ночью происходить, да? Ты позволишь ему дотронуться до тебя? Он что лишит тебя девственности сегодня,- кричала она на весь лагерь. Что за глупая привычка? Теперь похоже все будут об этом знать.
- Успокойся. Это очень ответственное решение. Я долго думала прежде, чем прийти к этому,- гордо произнесла я.
- Как мне, чёрт возьми, успокоиться? Ты же проверишь на себе это,- завороженно говорила она, мотая ногами,- Ты не боишься? Ну первый раз и всё такое ведь..?
- Боюсь, конечно, но думаю Кетлеру можно верить,- призналась я.
- Ах, как же это романтично,- вздохнула она.
- Не чуть! Он просто лишит меня девственности, порвёт мою целку и я уеду. Мы больше с ним никогда не встретимся,- грубо перебила я. Я не строю больше иллюзий, так не надо строить их вместо меня.
- Ладно-ладно. Когда-нибудь и я испытал это на себе. Возможно скоро, а может и нет. Как жизнь ко мне повернётся,- сдалась она.
- А Максим разве не этот самый счастливчик,- поинтересовалась я.
- Если бы. После того случая в столовки он извинился, но больше не делал никаких шажков вперёд. Я его задолбала уже наверное! Перестала быть интересна, я слишком недоступна не правда ли,- размышляла она вслух.
- У вас всё ещё наладится. Вот увидешь,- пообещала я.
- Пусть будет так,- согласилась она,- Разве тебе не пора прощаться со всеми остальными? Тебе же ещё нужно будет приготовиться к особенной ночи и предупредить о ней Кетлера,- опять чрезвычайно громко сказала она. Что за неугомонная девица?
- Да-да, уже иду,- пробормотала я, всучив волосы, которые она чуть не забыла.
Мы вышли в коридор и я заметила Кетлера. Он что всё слышал? Не ожидала, что будет так неловко. Главное не акцентировать сейчас всё своё внимание на него, остальные люди тоже заслуживают моего прощательного пинка под зад. Так что я пошла.
35
- Я решила,- сказала я, громко закрывая за собой дверь.
Кабинет Марии Андреевны оставался таким же, каким я видела его в последний раз. Крохи света, проникавшие в комнату, не могли полноценно осветить его даже днём, поэтому она была напичкана светильниками и лампами. Небольшой беспорядок на столе из книг и тетрадей был не удивителен. Когда ты воспитатель неугомонных подростков, тебе не до уборки. В открытом на распашку шкафу висели странные костюмы. Как ей не жутко здесь спать, ведь они как живые. Скелеты, пираты, супергеройские костюмы и прочее.
- Внимательно тебя слушаю,- надменно отзывается она, одарив меня презрительным взглядом. Похоже я её обидела очень сильно.
- Завтра я уеду. Я хочу извиниться за те слова, но я вовсе не имела ввиду ваше телосложение. По моему мнению, вы прекрасно выглядете. И я очень благодарна за помощь, оказанную вами на протяжении всего моего прибывания здесь,- сказала я, водя глазами по узорам на ковре.
- Я тебя не удерживаю. Если хочешь уехать, уезжай. Возможно из меня плохой педагог,- заявила она, потеплев в голосе. Какая же она всё-таки странная! Я бы на её месте, зарядился бы хорошенькую пощёчину обидчице, а эта - мурлыкает, как кот, облопывшийся сметаной, и не хны.