- Это не из-за вас, не думайте о том, что я хочу сбежать именно из под вашего крыла. Понимаете, я давно мечтала о новом месте. Там, где будет всё по-другому,- сказала я, подбирая более презентабельные слова,- Я не хочу здесь провести всю свою жизнь.
- Хорошо. Каждый в праве сам решать, чего он хочет,- сказала она, отвернувшись к окну с видом на глухие стены. Да сними ты уже эту маску безразличия и открой свою настоящую сущность,- хотела закричать я, но вместо этого протянула безыисходное:
- Не злитесь,- кинула я и вышла в коридор.
Удивилась тишине, царившей тут. Куда все подевались? Впрочем если мне кто-то и будет нужен, найти того труда не составит. Пошла дальше, смотря на развязавшипся шнурки своих кедов. Если повезёт, то дойду и даже не запнусь.
- Вот и ты,- из неоткуда выпрыгнул Синицин.
Попытка сбежать от него оказалась четной. Он зажал своими толстыми пальцами мой рот, а другой рукой, давя на шею, впечатал в стену. Его лицо исказилось какой-то завораживающей болью. Зубы были стиснуты, желваки ходили на его лице, а из глаз лились слёзы.
- Знаешь, что он сделал с моей сестрой? Он раздавил её, унизил, а теперь развлекается с тобой,- прошипел он.
- О чём ты,- спросила я, догадываясь конечно же.
- Моя сестрёнка, Адочка.... Твой Кетлер сделал это с ней. Я любил сестру, а Кетлер любит тебя. Так что мне придётся сделать также, как сделал он. Трахну тебя жёстко, до отключки, а потом покажу всем какая ты шлюха. Пусть все видят, пусть смеются над тобой. Так и решиться твоя судьба. Угнетённая, сломленная, никому ненужная - ты сдохнешь и твой ублюдок тебе не поможет,- сказал он, пиная меня после каждого произнесённое предложения.
Я не могла вымолвить и слова. Тело, искажённое от боли, удерживала лишь ненавистная рука, прилипшая к моей шее. Вокруг не было не единой души. Где люди, когда они так нужны? После всех истязаний он затащил меня в комнату и закрыл её на ключ.
- Разве есть в этом моя вина? Я ненавижу за это Кетлера. Я сочувствую тебе. Мне жаль,- говорила я.
- Правда? Что же ты не бросишь его? Нахрен тогда вытащила его из психушки,- спросил он. Свихнувшись, со странной неуместной улыбкой, растянутой до ушей, он вершил, как ему казалось, суд.
Его голос и руки дрожали, слова путались, он не мог найти себе места. Глупо наверно сочувствовать своему мучителю, но я чувствовала его боль, его жажду мести, ненависть к себе.
- Он мне не нужен. Я его использовала, чтоб выбраться от туда. Теперь я на свободе и сегодня же уезжаю туда, куда глаза глядят,- старалась я придавать словам больше трепета и правдивости.
- Не верю! Ты ответишь за всё,- крикнул он и ударил меня по лицу.
Холодный пот страха от неизвестности того, что произойдёт, сменился отчаяньем перед страшными муками. Лучше уж бы меня убил, чем заставлял это чувствовать. На долю секунды мне показалось, что он жалеет о содеянном, но нет, не способен на жалость тот, чьё сердце сожрала ненависть.
В дверь начали стучать, её выломали. И псих, убитый горем от потери сестры, вонзил жертве нож в шею, чтобы страдания не прекращались никогда. Сознание терялось, но я не чувствовала боли, смерть уже поджидала меня на том краю света, где солнце опускается вниз, а облака серые и унылые словно скорбь родственников, потерявших близких.
- Нет, Грендель, ты должна жить,- услышала я родной голос,- Пожалуйста, прости меня. Выбирайся оттуда и я сделаю всё, чтобы ты была счастлива.
- Разве я похожа на остальных,- прошептала я и это были последние слова, произнесённые мною.
- Боже, не говори так! Если не ты лучше остальных, то такая же как они, такая же как я. Ты такая же как все мы,- хрипел он.
Веки закрылись и я попала в кромешную тьму. Не было света, не было Бога, никого не было вокруг. Куда не посмотри лишь мрак, но не смотря на то, что я не видела людей, я их слышала. Это затянулось на долго. Сначала сменяющиеся пиликаньем слёзы, потом уже разговоры людей, не знающих, что я их слышу. Всё слишком далеко зашло. Они говорили обо мне, сказали, что это конец. Ещё немного и я стану трупом, который будут поедать личинки.
- Давай же, очнись! Не бросай меня,- ласково просил человек из вне. Я чувствовала тепло его руки к своей.
- Молодой человек, вам не положено здесь находиться. Кем вы приходитесь нашей пациентке,- спросил юный женский голос.