Всё-таки, моя девушка не радужная фея, а обычный человек. Это мне в ней нравится.
Настроение приходит в норму.
Я прихожу к Авериной на сорок минут позже, чем мы договорились. И мне не стыдно. Абсолютно.
С дежурной улыбкой меня встречает Ангелина и, иронично приподняв бровь, видимо на мой не совсем офисный вид, просит подождать на диване.
Ну что ж… Жду.
Около двадцати минут, между прочим.
Игра на телефоне перестаёт быть интересна, и уже собираюсь покинуть вычурное здание, так и не дождавшись приёма, но тут меня приглашают пройти.
На Кире сегодня строгое платье «школьной учительницы» длиной до колен, застёгнутое на все пуговицы, волосы полностью забраны в какую-то замысловатую причёску, неизменные каблуки.
Видок из порнофантазий всех озабоченных подростков и, видимо, теперь моих…
Я только что с постели своей подружки, член ещё не опал до конца, а тут она, сука, в этих очках!
Что это за издевательство?
Не помню, чтобы у неё были проблемы со зрением.
На минуту забываю, зачем сюда пришёл.
Только бы лёгкие шорты не выдали моей реакции, а то будет неудобняк, конечно.
Она стоит у окна, опираясь на подоконник пятой точкой, что-то внимательно изучая в стопке документов.
От того, что возбудился на её внешний вид, злюсь снова.
Я, блять, уже как школьница в месячные: настроение меняется по сто раз на дню.
— Ты опоздал. — Говорит, не поднимая глаз от бумаги.
— Поэтому ты меня полчаса промариновала в коридоре?
Отрывается от своего супер важного чтива и смотрит на меня.
В момент чёрные брови сходятся у переносицы и пухлые губы поджимаются.
Что ж…
Не только ты умеешь эффектно появляться.
Я ведь всё так же в тапочках.
— Что это за внешний вид? — Даже рука непроизвольно дёргается в мою сторону.
— Ну, я же не думал, что ты так быстро соскучишься по мне. Не планировал сегодня в центр тащиться.
Шумно выдыхает.
Видимо, ей много хочется сказать сейчас, но она почему-то сдерживается и проходит к столу.
— Ладно… Присаживайся.
Так и быть. Сажусь в кресло напротив.
— Итак. — Складывает руки в замок, изображая строгость. Члену моему это нравится, и я никак не могу это предотвратить. Даже если не буду смотреть на неё, всё равно образ уже в голове отпечатался. — Ты по-прежнему хочешь работать в нашей фирме?
— Сомневаюсь, что это возможно.
— Могу я узнать, почему?
Вот поэтому, блять!
Не облизывай свои блядские губы, я уже еле сдерживаюсь, мать его.
— Не устраивает непосредственное начальство. — Чуть наклоняюсь вперёд, как мазохист, вдыхаю густой насыщенный запах её духов.
— То есть, я. — Не спрашивает, утверждает.
Киваю.
Может, я специально пытаюсь её вывести, демонстрируя похуизм, хотя даже не представляю, что там у неё в голове творится сейчас.
С чего я решил, что за эти два года ничего не изменилось?
Кира расцепляет руки и кладёт их на стол ладонями вниз.
— Артём. — Смотрит мне в глаза. Снова выдыхает. — Я прошу прощения за вчерашний вечер. Возникли непредвиденные обстоятельства, поэтому мне пришлось задержаться. Наверное, мне нужно было позвонить и предупредить… Просто, я уже привыкла к тому, что Илюша был с нянями, а они никогда не возмущались, если я приходила поздно. Просто оплачивала им сверхурочные.
— Я не возмущался.
Быстрый взгляд на руки и снова на меня.
— На самом деле, я очень благодарна тебе. Ты очень выручил меня. И я настоятельно прошу: забери свои деньги.
Она достаёт из ящика стола купюры и кладёт их передо мной.
Забираю бабло. Больше геройствовать не собираюсь.
— Спасибо. — Говорит тихо.
— Как Илюха?
Понятия не имею, зачем спрашиваю. Мозги набок съехали, похоже.
— Хорошо. — Улыбается. Это чудо чудесное видеть на лице стервы искреннюю улыбку, я даже подзависаю немного. — Сейчас у моих родителей, разносит дом в щепки. Даже не знаю, как тебе удалось справиться с ним.
— Это было нетрудно. Он нормальный парень.
— Я знаю своего сына. Скорее всего, не стал показывать свою сущность при первом знакомстве.
«Как и ты», — хочется мне сказать.
— Или почувствовал мужика. — Отвечаю. — Судя по всему, отца ребёнок в глаза не видел.
Вот чего я полез, спрашивается…
Аверина вся подобралась и, кажется, стала покрываться пятнами. А ещё вытаращила свои глаза на пол лица.
— Это не твоё дело.
— Конечно не моё. — Какого хрена вообще я говорю? — Ему не хватает мужского воспитания. Подозреваю, что вы с ним сюсюкаетесь и откупаетесь игрушками и сладостями, а няням вообще похуй на чужих детей.
Кира вскакивает.
— Достаточно! — Вскрикивает. Ну вот, слава богу. А то я уж подумал, что она нормальной стала.
Прокатило, однако.
— Ты не вправе учить меня, как воспитывать сына! Думаешь, побыл с ним один день, и уже профессор семейной психологии?
И чего её так понесло…
— Думаю, что я прав. Поэтому ты и бесишься.
Она отходит к подоконнику и отворачивается, опираясь на него руками.
Надо было держать язык за зубами, честное слово.
— Хорошо. — Поворачивается с нездоровой решительностью в глазах. — Ты прав, в офисе мы не уживёмся. Предлагаю тебе такое решение возникшей ситуации…
Начинает ходить по кабинету, стуча каблуками.
— Я обещала, что возьму тебя на работу, поэтому предлагаю стать нашей няней на две недели. Ты же отлично разбираешься в детях. По твоим словам, Илюше нужен мужчина для воспитания, мне нужно, чтобы сын был в безопасности и счастлив.
Она ебанутая.
Не, ну точно.
Как я сразу не догадался…
— Охуеть, не встать…
Больше слов у меня нет.
— Если по истечению двух недель мы сможем нормально общаться, и с моим сыном будет всё в порядке, я напишу тебе рекомендацию и попрошу об устройстве на работу своего знакомого. У него хорошая фирма, стабильный доход, карьерный рост. Если же нет, сделаю так, что на нормальную работу тебя никто никогда не возьмёт.
— В чём прикол? — Мне смешно даже от этих угроз. — В смысле, тебе это зачем?
— За это время я смогу найти нормальную няню. Это не так просто, как ты понял.
— Ты — ненормальная.
— Попрошу без оскорблений!
Остановилась, наконец. А то уже мутить начало от её метаний по кабинету.
Поднимаюсь, обхожу стол, иду к ней, останавливаюсь в паре шагов.
— Помнится, ты мне должна ещё за вчерашнее.
Глаза её начинают бегать, а дыхание учащается. Я считываю это и чувствую удовлетворение. Мне уже похрен, увидит ли она мой стояк или нет. Здесь происходит какой-то абсурд, и я только что на него подписался.
Все абсолютно адекватные люди не поступили бы так, как я.
Но это я.
И я сокращаю между нами расстояние до пары сантиметров. Ей некуда деться, позади стена, я выше и сильнее, а ещё не соображаю, что творю, и это явно играет не в её пользу.
Приоткрытые губы манят к ним прикоснуться. И эти очки… Я уже представляю, как она смотрит на меня снизу вверх, и моя сперма окропляет её лицо и круглые стёкла. В позвоночнике начинает зудеть. Слишком сильно это накрывает меня. Я уже почти срываюсь.
Меня останавливают маленькие ладошки, упирающиеся мне в живот и хриплый, с придыханием голос:
— Артём. Не делай этого, пожалуйста.
— Чего не делать?
— Отодвинься от меня. — Смотрит в район моей груди.
— Не хочу.
— Лучше скажи, согласен ли ты на моё предложение.
— У меня есть выбор?
— Конечно.
Последнее слово звучит как-то совсем неуверенно.
Может, я больной извращенец, но в данный момент просто упиваюсь её беззащитностью.
— Скажи мне это в глаза.
Напрасно я недооцениваю Киру.
Она лишь какое-то время сомневается.
Потом снимает очки и поднимает взгляд.