— Хотя бы пообещай ко мне обратиться, если помощь какая нужна будет. В прошлый раз тебе твоя упертость чуть жизни не стоила. Ни к чему повторять этот печальный опыт.
— Хочу напомнить, что это ты тогда велел мне решать все самому, — пожимаю плечами, констатируя правдивый факт.
На отца я не злюсь и не обижаюсь. Он предупредил, я к сведению принял. Да и в любом случае подставлять кого-то под удар не в моих правилах. Если уж влез во что-то, так потрудись не перекладывать ответственность на чужие плечи.
— Не останешься? — сделав вид, что пропустил мою колкость мимо ушей, отец разваливается в кресле, продолжив поигрывать в стакане порцией моего подарка.
Я хотел как-то отблагодарить его за все время, в течение которого ему пришлось возиться со мной. Деньги предлагать было как-то глупо, а тут под руку попался идеальный выдержанный вариант в его обширную коллекцию.
— Поеду.
— Сильно не гони, — в качестве напутствия произносит отец.
Еще неделю назад я особо не понимал, зачем кто-то там наверху решил, что мне обязательно надо выжить. Теперь у меня слишком много вопросов в голове, с которыми хочется разобраться. И в каждом из них фигурирует имя голубоглазки.
Раз уж у меня есть новый адрес Алены, я решаю этим воспользоваться. Пусть считает меня сталкером, но меня физически к ней тянет.
Этого несчастного часа наедине с ней было недостаточно. Тем более что мне приходилось отвлекаться на долбонавтов, вьющихся рядом с ней, и на дорогу.
Я приезжаю к ее дому практически за полночь. Сижу в машине и пытаюсь прикинуть, в каком окне у меня может получиться увидеть голубоглазку. Когда к подъезду подъезжает скорая с мигалками, я напрягаюсь. Машинально подаюсь вперед, положив руки на руль, и слежу за медиками, за каждым их шагом.
Алену я вижу не сразу. Первым делом замечаю светлые волосы, к которым прикасается ветер. Хочу быть на его месте. Пропустить сквозь пальцы белые пряди, чтобы еще раз убедиться — передо мной не призрак и не ошибка моего подсознания.
Быстро юркнув в карету скорой помощи, Алена так и не замечает меня. Это даже к лучшему, у нее сейчас и так есть повод для волнения.
Насколько я понял, врачей она вызвала для сына. Всю дорогу я маневрирую среди машин на своем танке, чтобы успеть за ними, и первый раз в жизни жалею, что выбрал именно эту тачку. На чем-то поменьше сейчас было бы легче перестраиваться.
— Девушку с ребенком привезли только что, — громким басом обращаюсь к полуспящему на посту охраннику.
— И что? — отзывается эта поплывшая рожа, и я едва сдерживаюсь, чтобы не встряхнуть его прямо здесь.
— Где я могу найти их?
— А я откуда знаю. Я че, слежу за всеми здесь?
— А че, не должен? — перехватываю его манеру речи. — Протрезвел бы, прежде чем на работу выходить.
— Да кто ты такой вооб…
— Мужчина, не шумите, — ко мне выходит женщина неопределенного возраста. Ей смело можно дать как тридцать, так и пятьдесят при условии, что она очень устала. — Что хотели? Самообращение?
— Девушка со светлыми волосами поступила недавно. С ребенком.
— С мальчуганом? А вы кто?
— Отец.
Медсестра хмыкает, но жестом велит идти за ней:
— Не шуми, отец.
В палате пусто. Практически вип-комната на четыре кровати для Алены и ее сына. Я замираю в дверном проеме и не решаюсь пройти дальше, вслушиваясь в слова дежурного врача.
Голубоглазка не смогла сбить температуру у Давида и решила не рисковать. Вызвала скорую, а к моменту ее приезда у пацана было уже под сорок. Держится он на удивление стойко. Маленький боец.
Сидит на кровати, кивает как-то невпопад и постоянно на мать поглядывает. А потом меня замечает, и взгляд его тут же меняется. Становится осмысленнее, что ли. Как будто чует, что у него появился серьезный конкурент, претендующий на внимание голубоглазки.
— Сейчас укол поставим, кровь возьмем. Вещи где у вас? В тумбочке все разместите, чтобы желательно никаких пакетов на полу не было. Кровать любую занимайте, пациентов нет пока, можете не ютиться на стуле, — мужик в белом халате заканчивает разговор и поворачивается ко мне. — Вы что-то хотели?
— Я с ними, — кивок в сторону Алены. — Обещаю не шуметь.