Кончики ушей Аленки вспыхивают красным.
О чем, интересно, она сейчас подумала? Лично я бы с удовольствием дождался момента, когда Давид окончательно засопит, и утащил бы голубоглазку в ближайшую свободную палату с кроватью.
Я трогать ее хочу. Всю и везде.
Вспомнить, как она ощущается у меня в руках.
Снова услышать ее самые одурительные стоны.
Окончательно убедиться, что это не какая-то искаженная реальность, где мне подсунули двойника той, что прочно поселилась у меня под кожей.
Алена протягивает мне ключи и тут же отдергивает ладонь, стоит мне перехватить связку. Заводит руки за спину, носком кроссовка ковыряет оторвавшийся кусок линолеума. С таким успехом ей тут счет за ремонт предъявят в конце.
— Не прощаюсь.
В квартиру к голубоглазке я еду рано утром. Все равно мне больше не уснуть уже, так что к чему время зря тратить. Список она отправила еще ночью, я в очередной раз пробегаю глазами по нему и ухмыляюсь, живо представляя, насколько же сложно ей далась строчка с чистым бельем.
Не постельным.
Что-то приходится уточнить у сестры, чтобы не выглядеть идиотом в Алениных глазах, что-то я нахожу раза с пятого.
Странное это ощущение — ходить по спальне девушки, которую еще неделю назад считал погибшей.
В палату меня ожидаемо не пускают, поэтому приходится вызванивать Аленку и ждать ее на скамейке возле лифтов. По ее красным опухшим глазам сразу понимаю, что не только я этой ночью плохо спал.
— Что-то девчачье с ванильным сиропом. Бариста заверял, что тебе обязательно понравится, — протягиваю ей стаканчик с кофе и небольшой бумажный пакет, внутри которого свежая выпечка для них с малым.
— Спасибо. Я бы сейчас душу продала за кофе.
— Принимается, — с иронией замечаю, что в этот момент выступаю в роли ее личного дьявола. — Как Давид?
— Температуру удалось сбить, он спит все еще. Сегодня обещали сделать снимок, дальше уже видно будет. Но врач говорит, что ничего серьезного и зря я такую панику навела. Можно было и без госпитализации обойтись, — слегка смущенно заканчивает Алена.
— Что по поводу перевода?
— Не нужно. Нас, возможно, скоро домой отпустят. Несколько дней.
— Даже их лучше провести в нормальных условиях, — резонно замечаю.
— Здесь не так и плохо. Персонал сменился уже, новая медсестра все аккуратно сделала, Давид, по-моему, и не проснулся даже. Мы останемся.
— Как знаешь, Ален. Давай я хоть до палаты помогу тебе вещи отнести.
Только после моих слов она переводит взгляд на пакеты.
— Здесь так много всего…
— Я от себя добавил.
— Не нужно было.
— Простой благодарности будет достаточно.
Алена опять превращается в спелую помидорку с огромными глазищами. Подхватываю пакеты и киваю ей идти вперед, доверив ее хрупким рукам только будущий завтрак. Останавливаюсь возле двери, голубоглазка по очереди затаскивают все в палату и еще раз, уткнувшись взглядом в пол, шепчет «спасибо».
— Можете обращаться к моему заму, если вам потребуется что-то. Документация или еще чего… Я уже предупредила Волкова.
Строго говоря, мне там без Аленки и делать-то нечего, но разок заскочить все-таки придется, иначе в ее блондинистой головке осядут совсем не те мысли. Конспирация сотого уровня, блин.
— Сосредоточься на сыне, Алена Владимировна. Сделка подождет.
В ее глазах что-то вспыхивает, она закусывает нижнюю губу и будто напрягается, превращаясь в музейный экспонат.
— У тебя какие-то проблемы? — предполагаю я. — Ты поэтому так ухватилась за возможность продажи?
— Я хочу побыстрее закончить со всем этим, чтобы унять слухи в компании. Работники волнуются, и я…
— Чушь собачья. На меня посмотри, Алена.
Осознаю, что перегнул, когда голубоглазка еще раз бросает мне быструю благодарность и скрывается в палате, а бойкая медсестра тычет мне в плечо пальцем и чуть ли не в приказном тоне велит покинуть отделение.
Что же ты скрываешь, девочка?
Глава 6
Алена