- И все же на этот раз Эшери перегнул палку! Брать в заложники детей...
- Я не ребенок!
- Она не заложница!
Это прозвучало одновременно, с удивительным единодушием.
Императрица окинула внимательным взглядом Келли и Марка, дернула плечом. Пробормотала, кажется, больше про себя.
- Ясно, что ничего не ясно. Ну ладно, так даже интереснее. Келли, я рассчитываю видеть вас на ужине.
И, резко развернувшись на месте, побежала вниз, перескакивая сразу через две ступени.
- Алета, - Марк развел руками так словно одно имя Императрицы уже объясняло все. Впрочем, может быть так оно и было. В интригах Келли чувствовала себя даже не ребенком - младенцем.
...Платье было очень красивым. Модного, в этом сезоне, оттенка "золотой персик", с шестью нижними юбками и кучей ручного шиться по рукавам и подолу. Портниха расстаралась, и за две клепсидры совершила чудо -полностью посадила его по фигуре.
Но Келли все равно расстроилась.
Платье для ее первого взрослого ужина, да еще в присутствии Императрицы, оказалось полностью закрытым -везде! Воротник под горло, рукава пышные, но ниже локтя. Спина глухая. Открытыми оставались только часть рук и небольшой участок шеи.
То есть, согласно неписанным правилам, платье было детским.
И то, о чем она тихонько позволила себе помечтать...
Ведь у нее с собой не было никаких украшений, а это, конечно, непорядок. И Эшери, как хозяин, должен был об этом подумать.
Келли уже видела, как он входит к ней, со своей мягкой улыбкой и небольшим бархатным футляром. И просит позволения исправить небольшую небрежность в туалете. Она невозмутимо, коротко кивает, поворачивается спиной, приподнимая волосы.
И Золотой Герцог застегивает у нее на шее какую-нибудь дивно-изящную вещицу, слегка и словно нечаянно касаясь пальцами ее обнаженной кожи.
- В цвет твоих глаз, - говорит он, наклоняясь к ней... и сердце заходится сладко и жутко...
И ничего не будет!
К таким платьям украшений не положено. Шелковый бант - и будь довольна. Ты еще ребенок, Келли-ведьма.
Демоны! На детей так не смотрят. И детей ТАК не целуют!
Келли ужасно не хватало Дарианы. Вот бы с кем посоветоваться! Или хотя бы просто получить волну тепла и ободрения... Но Кот еще не снял своего запрета, а сама девушка не решилась послать весть. Слишком дорого могло обойтись ее желание узнать о сестре.
Стук в дверь раздался, когда Келли находилась в полном душевном раздрае, но, "технически" была уже готова: платье застегнуто, туфельки завязаны, волосы уложены, перчатки одеты.
- Войдите, - разрешила она. Горло перехватило, и ответ получился хриплым.
- Что с тобой? - удивился Обжора, - все-таки простыла?
В парадном шелковом костюме цвета темной зелени и кипенно белой шелковой сорочке он был красив, небрежно-элегантен и производил впечатление уютного плюшевого пони. Обнять и улыбаться. Даже короткая церемониальная шпага на боку ухитрялась выглядеть тем, чем она, собственно, и была - статусной игрушкой.
Келли и улыбнулась. Невольно. Миг назад ей было совсем не до улыбки, но Шаари - это такой специальный парень: он приходит и грусть уходит. Словно свет разгоняет темноту.
- Просто волнуюсь, - объяснила она, - еще никогда не ужинала с Императрицей.
- Да ладно, не бери в голову, - рассмеялся Обжора, - во-первых, здесь не Аверсум, а во-вторых - это же наша Алета. Вы мне позволите сопроводить вас на ужин, моя госпожа?
Обжора церемонно согнул руку в локте. Лицо сделалось каменным, как у истукана, но карие глаза смеялись.
- Позволяю, мой господин, - с коротким поклоном Келли положила свою руку поверх его.
- Вот видишь! Все ты умеешь. Я в этом, кстати, и не сомневался. И, прости, Келли, забыл сказать - отлично выглядишь.
- Это светская формула или личное наблюдение?
- Моя госпожа, вы флиртуете? - весело изумился Обжора.
- Тренируюсь, мой господин. У меня еще никогда не было практикума.
- Мое сердце разбито, - Обжора ахнул и шутливо схватился за грудь.
- Сердце слева, мой господин, - мягко подсказала Келли. Настроение, казалось, безнадежно испорченное платьем, пошло вверх.
Замок Монтрези оказался огромен, как и подозревала Келли, но вовсе не стар. Похоже, строило его уже это поколение герцогов. Или это касалось только того крыла, где был накрыт ужин?
Пока дошли до "малой гостиной", Келли успела вдоволь насмотреться на длинные коридоры и широкие лестничные марши, отделанные теплым ракушечником и освещенные магическими шарами. И вынужденно признала: по сравнению с Шатерзи обстановка могла показаться даже аскетичной: ни роскошных фиольских ковров, в которых нога утопала по щиколотку, ни вычурных люстр из горного хрусталя, ни огромных, в полстены, гобеленов с батальными сценами, символизирующими мужество и подвиги предков.