Аня! – девушка кинулась мне на шею и чуть не сбила с ног.
Я тоже скучала, Оля, – проговорила я, обнимая её.
Ты обязана мне рассказать, где пропадала столько времени и почему не звонила, – защебетала она, увлекая меня в класс.
Хэй, Львова!
Ой, Анька!
Ты где пропадала?
О, наша рыжая вернулась!
Радостным возгласам не было предела, меня тискали, обнимали, встряхивали и рассматривали. Я была им благодарна - до самого начала урока нам с Олей не выдалось и свободной минутки поболтать. Я не хотела рассказывать ей о том, как я теперь живу и что со мной произошло. Почему-то была уверенность, что она меня не поймет.
Как только начался урок истории, Оля неожиданно всунула мне в руки записку. Я развернула белый клочок бумаги.
«Где ты пропадала?» - было выведено синей ручкой.
«У нас ремонт. Временно живу у сына маминых знакомых. Все вопросы после школы», – быстро написала я ответ и отдала подруге, пока не заметил учитель.
«Он симпатичный?» - тут же заинтересовалась девушка.
«Он – урод и самовлюбленный дурак», – ухмыльнулась я, передавая послание. На этом наша переписка оборвалась.
Ну, ты расскажешь мне хоть что-нибудь? Я целый день из тебя и слова вытянуть не могу, – капризно протянула Ольга, когда перед последним уроком мы шли по коридору.
Я уже собиралась ответить, но тут мы заметили, что большинство школьников прилипли к окнам. Мы с Олей тоже протиснулись сквозь толпу. Подруга ахнула, глаза её засветились, а я еле сдержалась, чтобы не выругаться.
Во дворе, облокотившись о Ламборджини, стоял и курил Косов. На восхищенных школьников ему было наплевать. Видимо заметив мои рыжие волосы, он открыл дверцу, достал из машины какой-то чехол и направился в здание.
Я засуетилась, раздумывая, как лучше сбежать, чтобы он не нашел меня, но вцепившаяся в мою руку и что-то возбужденно тараторившая Оля не давала мне сдвинуться с места. Пока я паниковала, Макс уже стоял передо мной. Я посмотрела на стоящую рядом девушку, та чуть не падала в обморок от радости, на лице сияла улыбка от уха до уха.
Переодевайся, в таком виде ты в мою машину больше не сядешь. Меня целый день преследуют фотографы, – сказал Макс, протягивая мне чехол.
У меня ещё физика, – робко возразила я. Его безразличный, но властный тон снова испугал меня. Ещё страшнее и обиднее было то, что, как ни старалась, я не могла понять, чем именно его так разозлило упоминание, что он хороший. Думала над этим весь прошедший день, но понять так и не смогла.
Ты на неё не пойдешь, иначе у меня не будет времени тебя забрать. Дважды я ездить не собираюсь. Вперед переодеваться.
Бросив на Косова возмущенно-обиженный взгляд, я забрала чехол и направилась в туалет. Оля побежала за мной.
И это урод?! – воскликнула она возмущенно.
У него отвратительный характер, ты по тону его голоса не слышишь? – пробурчала я, вылезая из школьной юбки и пиджака. В чехле находился черный костюм: брюки и пиджак. Там же – майка тёмно-красного цвета и тонкий ремень. Я мысленно отметила, что нужно поблагодарить либо продавца магазина, где всё это купили, либо стилиста Косова, Наряд действительно был дорогой, но смотрелся на мне просто и элегантно.
За такую внешность и дорогой костюм я бы потерпела отвратительный характер, – заявила Оля. – Боже, у тебя на пиджаке бирка Гуччи!
К черту бирки, – огрызнулась я, снова обувая свои туфли и засовывая школьную форму в сумку. – Поговорим потом.
Я вышла из туалета, не дожидаясь новых хвалебных речей подруги. Решительно шагая навстречу Максу с сумкой в руках, я думала о том, что не он один может быть грубым и бесчувственным, у меня тоже есть гордость. Когда мы поравнялись, он хотел мне что-то сказать, но я прошла мимо под восхищенными, удивленными и завистливыми взглядами.
Быстро идя к машине, я не оборачивалась, но знала, что он идет за мной, и знала, что он снисходительно улыбается. Это только подстегивало меня.
И к чему эта сцена? – ухмыляясь, спросил он, когда мы устроились в машине, и я пристегнула ремень безопасности.
Я не хочу с тобой разговаривать, – пресекла я его веселость. На Косова это не подействовало. Он ничуть не расстроился, лишь ещё раз ухмыльнулся и завел машину.
Но всё же я не понимаю, что ему сделала и чем заслужила такое отношение. Почему теперь его злит одно мое присутствие? – воскликнула я, расхаживая взад вперед по одной из гостиных на втором этаже. Напротив меня сидела Элеонора и внимательно слушала. Я не планировала с ней откровенничать, но когда она поймала меня в коридоре и попросила рассказать о разговоре с Максом, всё получилось само собой.
Я уже говорила тебе, что он сложный человек и относится ко всему по-другому. А ты имеешь на него воздействие, которое он не в состоянии прекратить, возможно, ему это не нравится. Он привык всё контролировать.
Но ведь я не хотела пользоваться даже кольцом до сегодняшнего дня, разве он не понимает, что и своим странным преимуществом я пользоваться не хочу? Да и что это за влияние такое?!
Я не думаю, что тебе следует это знать.
Но в таком случае, как мне это прекратить? Такое его поведение мне не нравится, он на себя не похож, скорее на капризного ребенка.
Ты слышала о девушке, в которую он был влюблен? – неожиданно спросила Элеонора. Я кивнула, удивленная такой резкой переменой темы. Уже не впервые мне говорили об этой девушке, но я до сих пор не могла понять, зачем.
Кирилл Лазарь рассказывал, что они с Максимом оба были в неё влюблены, но причем тут я?
Эта девочка… Она…Ты и эта девочка, вы очень похожи, – продолжала говорить женщина, и я поняла, что наша тема не менялась. – Я думаю, что, когда он видит тебя, он вспоминает свои чувства, и именно это ему не нравится. Тогда, год назад, память о ней чуть не свела его с ума. Да, он смог исправить свои чувства и закрыть их на время, но теперь боится повторения.
Он так сильно её любил? – шепотом, чтобы не нарушить атмосферу, спросила я.
Я думаю, он даже не осознавал тогда своих чувств, а когда понял, было поздно, она ушла.
Почему она ушла?
Он сделал ей больно, и она ушла.
Но в чем наша с ней схожесть?
Во многом, тебе лучше спросить об этом у Максима. И не принимай все его слова близко к сердцу. Чаще всего он говорит не то, что хочет сказать. Ведет себя, как ты сказала, как ребенок.
Значит, вы думаете, что у меня получится повлиять на него? – задумавшись над её словами, спросила я.
Во всяком случае, ты можешь попробовать прямо сейчас, – улыбнулась женщина.
Ребенок…- пробормотала я, как бы стараясь вникнуть в значение этого слова и понять, какое из значений применимо к Косову.
Да, обиженный ребенок, не знающий, как справиться со своей любовью, – ещё раз повторила Элеонора после того, как я вышла и закрыла дверь.Макс.
Я шел по коридору в свою комнату, когда навстречу мне выскочила Аня. Я чертыхнулся сквозь зубы и собрался сменить траекторию движения, но она окликнула меня и взяла за руку. Я будто ожег получил. Отдернув руку, я резко обернулся и посмотрел на неё сверху вниз. Девушка, заглянув мне в глаза, непроизвольно втянула голову в плечи.
Я примерно представлял, что она видит, но намеренно оставался холоден и груб, в надежде, что она снова меня возненавидит и не сможет даже смотреть на меня. Тогда, возможно, во мне тоже прекратится та буря, не дающая мне жить и разрастающаяся с каждым днем. Я уже начинал ненавидеть её за то, что она вернулась и разрушила всё, что я так тщательно выстраивал целый год.
Я хотела поговорить с тобой, – смущенно, глядя в пол, проговорила она.
Да? А я думал, что ты не хочешь со мной разговаривать, – с усмешкой я вернул ей её же слова, стараясь вложить в голос как можно больше сарказма.
Нет, я… Мне не понятно… Ты стал… - видно было, что она растерялась от такого моего поведения.
Позовешь, когда оформишь свои мысли, – я сделал вид, что сдерживаю смех, хотя мне было совсем не смешно. Хлопнув её по плечу, как бы по-дружески, я вошел в свою комнату.